"Михаил Г.Чиботару. Встреча по ту сторону смерти " - читать интересную книгу автора

а теперь пришел в этот дом?!
Георге попытался вырваться из рук брата, но тот держал его мертвой
хваткой. Началась потасовка. Отец умоляюще глядел на них и еле слышно
шептал:
- Сынки... сынки...
Но сыновьям уже было не до него: пришло время излить злобу, которую они
копили друг на друга вот уже столько лет. Они сцепились, пустили в ход
кулаки. Георге задел плечом лампу, и она, сорвавшись с гвоздя, с грохотом
упала, разбрасывая раскаленные осколки стекла. Темнота поглотила комнату.
Однако братья продолжали тузить друг друга, катаясь по полу, ругаясь и
скрежеща зубами, пока не обессилели вконец, как кони в борозде. Они замерли
где-то у порога, крепко захватив друг друга, чтобы не дать возможности
противнику высвободить руку и ударить. В это мгновение они услышали
приглушенный стон, который сразу же оборвался.
На секунду братья затаили дыхание. Зловещее молчание заставило обоих
содрогнуться. Они принялись шарить в потемках, разыскивая спички. Так и не
найдя их, Георге открыл печную заслонку и зажег от догорающих углей сухой
кукурузный стебель. Костаке поднял с пола лампу без стекла, выкрутил фитиль
и протянул ее к горящему в руках Георге стеблю. Комнату заполнил чахлый
свет, отбрасывая на стены хаотические тени. Их отец лежал посредине комнаты
на половицах, разбросав руки в стороны. Они бросились к нему, подняли и
уложили на место, на старую, изъеденную лавку.
- Тата! Тата! - надрывались они, тряся его за плечи.
Отец молчал.
- Преставился, - прошептал Георге со слезами в голосе.
- Прости меня, тата, - молвил Костаке.
Они опустились на колени перед лавкой, уткнулись разгоряченными
вспотевшими лбами в почти охладевшее тело, и в комнате раздались глухие
рыдания.
- Всю жизнь работал на нас и вот, на тебе, заставили его умереть без
свечки, - причитал Георге.
- Прости, тата, - тем же сдавленным голосом молил Костаке.
Свет в комнате ослабевал, пламя лампы дрожало, словно содрогаясь от
того, что произошло здесь минутой раньше. А за заиндевелыми окнами слышался
одинокий вой ветра, жалобные стенанья голых деревьев, жесткий колючий скрип
снега под ногами спешащих прохожих.
В тот вечер Василе, Тоадер да несколько их товарищей пришли в дом
покойника и до поздней ночи играли при свечах, в бызу.
Разошлись они глубоко за полночь. В доме остались лишь Георге с сыном.
Георге зажег несколько свечей, посмотрел на желтое высохшее лицо отца и
вытер глаза.
- Помолимся, Василе, господу богу, чтобы он отпустил ему прегрешения.
Похороним его честь по чести. Поминки сделаем. Устроим и на могиле
богослужение. Занесем его в поминальник и никогда его не забудем. Ибо
смилостивился он и сделал нас с тобой хозяевами. Отныне, Василика, и дом
этот, и земля, и имущество, все, что нажил и о чем пекся твой дедушка,
теперь все это наше.
Он перекрестился, поцеловал заскорузлые отцовские руки, наконец-то
нашедшие покой на костлявой груди, снова утер мокрые глаза и сказал Василе,
чтобы он тоже поклонился покойнику и поцеловал ему руки.