"Ольга Чигиринская. Сердце меча " - читать интересную книгу автора

Майлз улыбнулся. Оба они знали, что даже свогом при желании можно убить
человека: например, раздробить гортань.
- Увернусь, - кивнул Майлз.
Дик вздохнул и опустил свог в исходное положение - к бедру.
Резкое движение вперед с хлестким ударом руки...
Майлз перехватил кончик бича и не менее резким движением дернул на
себя. Дик опомниться не успел, как голова его была уже у Майлза подмышкой, в
том положении, из которого встречным движением противник ломает
незадачливому агрессору шею. Коленом Майлз обозначил удар под вздох - более
милосердный вариант полного и окончательного разгрома.
- Сядь, - велел он, отпуская мальчика. Лезвия свогов с шипением
втянулись в рукояти.
- Ты не можешь сосредоточиться, Рикард. Твои мысли находятся где-то
далеко: где? Твое тело запаздывает. Ты слишком устал сегодня?
- Да, наверное, - сказал Дик, где-то в глубине сердца ощущая, что
сказал неправду. Но никакого лучшего объяснения у него не было. Что с ним -
он сам не знал.
- Тогда прервемся до завтра, - шеэд поднялся с пола. - Сосредоточение,
Рикард. Правильный эйеш не наносится только рукой. Всем своим существом
должен ты стремиться к цели. Эйеш - искусство первого и единственного удара,
после которого одного из двоих покидает дыхание. Ты должен стать сердцем
меча в этот момент. Самое искреннее, самое сильное движение твоего сердца
должно высвободить орриу - и если праведно это движение, никто не устоит
перед ним. Овладевай этим искусством сейчас. Не думай о том, как правильно
нанести удар, как должны двигаться руки и стоять ноги. Думай о том, что я
здесь и я далеко, и твой меч - дорога между нами. Радость, которую
доставляешь ты другу в поединке, сравнима должна быть с горем, которое ты
доставишь врагу. Пожелай одарить меня хорошим ударом, Рикард.
Дик встал и принял позицию. Пальцы сомкнулись на оплетенной рукояти
свога, большой - на кольце-регуляторе поджат...
"Я очень хочу, чтобы все получилось. Хочу обрадовать Майлза. Он мой
друг, он мне как старший брат. Нельзя разочаровывать его, он уже столько
уродовался со мной. Надо его обрадовать. Позарез. Во что бы то ни стало..."
Выброс руки, удар!
Майлз опустил и разжал ладонь, поймавшую кончик свога. Стыдясь поднять
глаза, Дик убрал лезвие. Обиженным золотистым полозом оно скользнуло в
рукоять.
- Ты и вправду устал, - сказал Майлз. - Идем.

* * *

Если бы Бет попыталась сформулировать свои чувства, выразив их одним
словом, получилось бы: "ревность". Младший сводный братец, глазастенький
ангелочек, прежде полностью ее слушавшийся и горячо любимый, взял и
переметнулся под знамена лопоухого Дика Суны. Он с нетерпением дожидался,
когда младший матрос покончит со своими обязанностями, и хныкал без него, а
с ним играл в прятки в грузовом коридоре, в пристеночек фишками бакэмонов, в
трехмерное сугороку на терминале, чирикал, повторяя за ним, дурацкие
сохэйские песенки на нихонском, смотрел сериал, где без конца куда-то
неслись в мобильных доспехах и дрались на флордах, даже за столом Джек