"Мейвис Чик. Любовник тетушки Маргарет " - читать интересную книгу автора

чувствовала себя опустошенной, как комната, из которой вынесли мебель,
освободив место для новых вещей, но больше не напоминала себе тот неизменный
кукольный домик с витрины. Я позволила своим мыслям свободно чередоваться в
голове в такт шагам. За шутливыми словами миссис Мортимер скрывалось весьма
разумное послание. Остановившись, я наклонилась и чуть приподняла подол,
чтобы удостовериться в справедливости ее комплимента. Мимо проходила пара,
прогуливавшаяся с собакой. Я подняла голову. Мой взгляд встретился со
взглядом женщины - холодным и взглядом мужчины - восхищенным. Я двинулась
дальше, мои мысли стали более серьезными.
Что составляло теперь мою жизнь? Мастерская. Это, так сказать,
кровеносная система моего существования - бизнес. И ток крови в ней, как я
вдруг осознала, весьма слаб. Конечно, была еще Саския, но она - в том числе
и в буквальном смысле слова - уже отправилась в самостоятельное плавание,
стала сама себе рулевым и более не нуждалась в моих интенсивных заботах. Еще
у меня имелись друзья. Джилл с Дэвидом, Верити, Колин - самые близкие. Но у
всех у них так или иначе были партнеры. У Джилл - Дэвид. У Верити - новый
знакомый, который дарил ей цветы, готовил для нее еду и умел чинить пробки.
У Колина - сонмы поклонниц, которые так и висли на нем. Он утверждал, будто
приходит ко мне, чтобы от них отдохнуть. Остальные - это всего лишь
приятели: сходить в театр, поужинать, пообедать вместе... Миссис Мортимер
больше не было. Саския уехала. А я осталась. Осталась с парой хороших ног,
почти полным отсутствием седины в волосах и - тут я остановилась, чувствуя,
как бьется сердце, - деньгами! Эти гнусноватые офорты были способны
обеспечить надежное будущее, и неожиданно они оказались моими, я могла в
любое время обменять их на кругленькую сумму - достаточную, чтобы мои
нынешние сбережения показались по сравнению с ней горсткой мелочи. Теперь я
могла предпринять нечто радикальное. Если захочу немного "оторваться". Вдруг
я вспомнила о существовании Роджера.
А следом пришла другая мысль: нет стимула. Ничего, что заставило бы
сердце трепетать, что волновало бы кровь и для чего захотелось бы купить
суперувеличивающую объем ресниц тушь. Тут же, на берегу реки, над которой
кружили чайки, по которой скользили лодки и которая уносила прочь из-под ног
обломки моего кораблекрушения, я решила действовать. Овидий утверждает, что
реки всегда оказывают на душу такое влияние, потому что текущей воде все
ведомо о любви. И поскольку Овидиево определение любви в целом более
широкое, чем большинство других, я восприняла это как знак. Вот что я
сделаю, вот лучшее, что можно предпринять в моих весьма благоприятных
обстоятельствах: я заведу любовника. Любовника. Не спутника жизни, которому
каждое утро в семь часов требуется свежая пара носков, который будет
карабкаться на мою стремянку, чтобы закрепить занавеску, а настоящего
любовника. Только розы - никаких шипов. Памятуя о неизбежном, судя по всему,
разочаровании - что там Грязнуля Джоан говорила насчет постельных
радостей? - любовника следует взять на один год. Вполне достаточный, можно
сказать, идеальный срок.
Подобные соображения не пришли бы мне в голову, не имей я в запасе
офортов Пикассо. Благодаря им я могла позволить себе взять годичный
неоплаченный отпуск и беззаботно промотать свои сбережения - или по крайней
мере ту их часть, какую сочту разумной. А мистер Спитери как-нибудь
справится с помощью Джоан и Рэга, в крайнем случае определит им на время в
подмогу своего никчемного сына, он ведь всегда этого хотел. В том, что смогу