"Ольга Чигиринская, Екатерина Кинн. Дело земли (В час, когда взойдет луна) " - читать интересную книгу автора

Мальчик выжил, и однажды ночью покинул старика, украв у него несколько
медных монет. Было стыдно так поступать с благодетелем - но ведь
старик-простолюдин всего лишь выполнял свой долг, а мальчику нужно было
добраться до злодея Куро и совершить возмездие.
Он петлял по дорогам и диким местам, голодал, болел, воровал. Ему
доводилось и убивать ради пропитания или спасения жизни. Одежда его
истрепалась, руки были покрыты царапинами и ссадинами, но обветренное лицо
не утратило благородных очертаний, а с зубов так и не сошла до конца
краска - и потому он был подозрительным мальчишкой в глазах крестьян и
желанной добычей для приверженцев рода Гэн.[7] Мальчик устал спасаться и
прятаться. Он потерял цель - вместо тракта, ведущего в столицу, свернул к
горам Есино. В горах было множество монастырей и обителей, немало монахов
принадлежали к знатным родам - среди них можно было затеряться на время.
Правда, многие есиноские монахи стояли за Гэн, а кое-кто откровенно
промышлял разбоем.
Так что, заночевав у монаха, мальчик держал короткий меч держал
наготове и первым делом сказал, что при необходимости пустит его в ход без
колебаний. Это было предупреждение, а не похвальба - одного монаха он уже
заколол: пустив беглеца на ночлег в свою хижину, тот после ужина потребовал
ублажать его в постели.
Жаль было убивать такого молодца - но Жажда брала свое. Что ж, разве не
обречено все прекрасное на земле? Разве эти цветущие вишни, краса и слава
гор Есино, не опадут все до единой? Разве не довелось отшельнику и самому
потерять любовь, надежду и радость - все из-за тех же проклятых гэнцев?
И все же было мальчика жаль.
Отшельник даже позволил ему проткнуть свой живот, на какой-то миг
притворился, что ему больно - а потом выдернул меч и отшвырнул его в
сторону, другой же рукой прижал добычу к стене.
Мальчик не дрогнул, хотя монах чувствовал, как велик его страх.
- Сами вы слышите, что я не прошу пощады и жизнь мне не дорога
нисколько, - проговорил на удивление твердым голосом отпрыск двух великих
домов. - Но горько, что род Гэн уйдет от возмездия. Коль скоро вы победили
меня, то возьмите мою кровь и съешьте мою плоть - но знайте, что дух
человека, умирающего в такой ярости, не сможет успокоиться, и я буду
преследовать вас через все Три Мира, когда сведу в могилу Минамото-но
Есицунэ.
Так он сказал, и это решило его судьбу.
- Я ненавижу Минамото, - сказал монах, разжимая руку. - И поверь, моя
ненависть много старше твоей. Мало кому я предлагал этот выбор - но ты вошел
в мое сердце. Как видно, в прошлых рождениях это было нам предопределено.
Слушай: если я сейчас изопью твоей крови, а ты - моей, ты уподобишься мне.
Ты не умрешь от старости. Не одряхлеешь и всегда пребудешь таким, каким
пришел ко мне сегодня - как я уже многие века пребываю мужчиной в расцвете
сил. Раны, нанесенные мечом, будут проходить быстро и бесследно, хотя бы
тебя пронзили насквозь. Тебе также меньше будет вредить огонь - если не
сжечь тело без остатка, ты сможешь возродиться во плоти. Нужно только беречь
голову: если ее отсечь от тела и не приложить обратно в ближайшие минуты -
это окончательная смерть. Тебе также станет ненавистно серебро, и на долгое
время богиня, озаряющая небо, сделается твоим врагом. Подобно мне, ты будешь
во дни полной луны жаждать человечьей крови и убивать ради этого питья. Со