"Игорь Чиннов. Собрание сочинений: В 2 т. Т.1: Стихотворения " - читать интересную книгу автора

жалко. Но у Чиннова в стихах эмоции сменяют одна другую со скоростью, вполне
соответствующей темпу современной жизни:

- О, ехать так ехать, - сказал попугай,
Когда его кошка - из клетки - за хвост.

Монолог, начатый несколько десятилетий назад, окончен? "Современникам
или потомкам я не знаю, что сказать"?

* * *

Последнюю свою книгу Чиннов посвятил "памяти матери и отца". Их судьбы,
как и судьба всей России, были изломаны трагедией семнадцатого года. Горькое
детство, потеря родины, нищета и бесприютность первых лет эмиграции - вот
что так хочет забыть Чиннов, любуясь "прелестями земными", посмеиваясь над
"прелестями" неземными. Но десятки лет - "никак не забыть тех жалких
харчевен, русских могил, "когда легковерен и молод я был"", - это написано в
Подмосковье в 1992 году.
Стихи, появившиеся после "Автографа", - почти сплошь гротески. И в них
часто слышится "русская тема" - фольклор, частушечные напевы, просторечье:
"Было давеча, стало нонече. Пляшут ангелы, скинув онучи", "Я к родному
ковылю молодцом проковыляю". Мир непонятен, абсурден, несправедлив жесток. И
все же - "пошутим в подлунном мире...".
А в лирических стихах - порой такая грусть. По сдержанности и скупости
выразительных средств они напоминают "парижскую ноту": "Вы говорите, что
пора кончать..." или "Ты бы хотела увидеть..." ("Я это стихотворение очень
люблю", - говорил Чиннов). Но за этой сдержанностью - какая сила чувств,
какое жизнелюбие!
Последние из написанных Чинновым строк полны радости жизни и надежды:

Весной на подмосковную дорогу
(Всю в лужах, листьях, мокрых воробьях)

Я выйду с палкой. Здравствуйте, березы!
Скучал без вас. Ах, радостные слезы!
Еще я жив, я не холодный прах.

Таким я его и вижу. Идет себе, не спеша, по дачной дороге.
Белоэмигрант, немецкий военнопленный, член Союза русских писателей и
журналистов в Париже, заслуженный американский профессор, русский поэт.


МОНОЛОГ (1950)

* * *

Неужели не стоило
Нам рождаться на свет,
Где судьба нам устроила
Этот смутный рассвет,