"Владимир Чивилихин. Над уровнем моря" - читать интересную книгу автора

Что ларьковая продавщица была первая воровка, это вся стройка знала, но
я-то лишь четыре бутылки водки зацепил, сколько влезло в карманы. Забрался
на чердак и надухарился по завязку. Проснулся, никто не приходит. Тогда я
покидал бутылки на дорогу, и меня забарабали тепленького. Ну, дело было
ясное, и я говорил как по-писаному, потому что все заранее обмараковал.
А тут совсем другое. За меня состроили и требуют под свою туфту моих
показаний. Получалось интересно: тогда я должен был говорить правду, чтоб
сесть, а теперь не мог ни в чем врать, чтоб зря под срок не подвели. Самое
поганое, всякая мелочь играла против.
- Почему у тебя брови оббиты? - прилип Сонец.
- Ободрался в лесу.
- А почему глаз заплыл?
- Клещ впился, - отвечаю. - Выдрал его, а вокруг пухнет.
Тут я ему, конечно, арапа заправил. Клеща-то я вытащил, да только
из-под мышки, а глаз раздуло совсем по другой причине. По той же причине
челюсть болела и брови запеклись. Ведь мне эти экспедиционники хороших
пачек кинули, когда я вышел на Белю. Говорю им, если инженера нет,
пойдемте его все искать, а они на буксире меня в кусты, с глаз долой,
обшарили всего, финку отобрали и давай валять. Другое дело, если бы моя
бражка была тут, а так я только зубами скриплю: "Ладно, бейте, гады,
бейте!" Один халявый такой козел, однако мосластый, врезал прямо по глазу.
Стало все равно, и я уже не видел, кто это меня сапогами. Долго метелили,
потом бросили, чтобы собираться на поиски Легостаева.
По голосам я узнал, когда подались они в горы, хотел с ними, да не мог
с карачек, голова была дурная. Потом алтаец поднял меня и повел к поливным
желобам обмыть мне сопатку. Я молчу, а он кроет по-своему, только иногда
бормотнет знакомое слово. Мировой мужик этот Тобогоев, он у нас в партии
проводничил первые дни. Алтаец отвел меня к себе в чум и положил на
лошадиный потник. Через боль я вспоминал реку, на которой мы разбрелись с
инженером, думал, как все получилось и что это была за река. На маленьком
перевале я подождал его и спросил, какой тропой двинем, потому что тропы
там плелись как попало. Одна стежка шла направо, вроде бы к соседнему
гольцу, а другая приметно брала левее, в падь.
- На Кыгу? - спросил Легостаев, он тоже не знал этих мест.
- Черт их разберет! - сказал я. - Кыга, Камга... Жрать охота!
- А эта тропа в гольцы, наверно?
- Может, на Абакан?
Мы перебродили светлый ручей, напились, снова пошли. Проклятые эти,
обманные горы! Куда бы легче, если б тропа как взяла на низ, так и пошла.
А то чуть спустишься, снова на подъем. Нырками скоро не уберешь высоту, и
мы чумовые сделались от такой дороги и от солнца. В одном месте нас повело
еще правей, и торная тропа, которую мы выбрали в развилках, круто пошла
вниз. Впереди зашумело, и не так впереди, как внизу, и я понял, что этот
шум от реки. Лес обступил кругом, закрыл небо, а тропа все больше падала,
даже за кусты надо было держаться. Река бурчала совсем рядом, и от скал
отбивало. У воды мы легли. Потом я отдышался и сказал, что это не та
тропа, и куда сейчас идти?
- Да пойдем! - ответил инженер, будто ему все до фени.
Тропа нырнула в воду. Как ее понять? По пути в эту дырищу она не раз
пускала отводки, тут все было исхожено зверем.