"Герман Чижевский. За завесой ливня (Фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

давая им подсыхать, пока совершают свои грабительские налеты на побережья
и даже забираются на вершины кокосовых пальм, как "пальмовые воры", чтобы
срезать и полакомиться нежной мякотью кокосовых орехов. А жабры
силурийских ракоскорпионов, по-видимому, смачивает дождь. Он-то и
позволяет им оставлять морскую воду и странствовать по пустыне, обыскивая
пески. Они должны были найти прибежище в теплых водах у берегов. Обилие
пищи, уединенность и почти изолированность от человеческого мира,
отсутствие опасных врагов из рыб на мелководье должны были помочь колонии
некогда всесильных разбойников прибрежья пережить пронесшиеся века. И
только ли в одном месте?!"
Дождь продолжал лить как из ведра. Взгляд Бигелоу рассеянно блуждал
вокруг, пока при ослепительной вспышке молнии он не увидел вдалеке
человеческий скелет. Как в трансе, он тронул коня и подъехал ближе.
Кое-где скелет был еще прикрыт лохмотьями. Он лежал позвоночником вверх, и
череп наполовину зарылся лицевой стороной в песок. Длинные пряди волос,
смоченные дождем, прикрывали голову. Что-то шевельнулось в сознании
всадника, и он расширенными глазами уставился на волосы. Потом внезапно
резко обернулся.
Ему вновь послышался знакомый хруст. Но теперь он, казалось, исходил
отовсюду. И в тот же миг, как черный призрак, появилась вторая лошадь. Она
мчалась во весь опор, шумно дыша, на остатке сил, тяжело барабаня
подковами по камням, с развевающейся гривой; она промчалась стрелой в
сотне ярдов от всадника. Лошадь под Бигелоу храпела и рыла песок копытами.
Он увидел спины преследователей, отливавшие медно-голубым и зеленым, и
невольно прикинул, что птериготы достигали в длину не менее девяти футов
и, следовательно, являлись уникальными экземплярами. Их опережали более
подвижные высоконогие стилонуры. Странная толпа чудовищ в отсветах
электрических разрядов быстро растекалась в проходах скал, нащупывая
запахи коней и человека. Бессчетная масса коленчатых ног издавала хруст и
шелест, и шум этот быстро нарастал. Бигелоу нервно озирался. Гибкие
суставчатые чудовища, над ископаемыми остатками которых он корпел всю
жизнь, широкой дугой надвигались на него сзади и слева, оттесняя беглеца к
морю.
Лошадь под ним раздувала ноздри и мелко-мелко дрожала не то от холода, не
то от страха. Бигелоу знобило. Спазмы перехватывали дыхание. Глаза
застилали дождь и слезы. Он видел все новые разорванные цепи чудовищ.
Внезапно всадник преобразился. "Как странно, как неестественно погиб
Кроссби", - без устали повторял он, и его охватило бешенство. Он повернул
коня навстречу ближним толпам и, пустив его, поскакал так, будто пошел в
атаку. Но, еще не достигнув первых рядов пришельцев из силура, он в
смятении увидел стремительно бежавший на него лес поднятых клешней и
зажмурился... Он был уверен, что погиб. Прильнув к горячей влажной шее
лошади, человек в оцепенении слушал, как часто-часто, все убыстряя ритм, в
бешеной скачке застучали копыта лошади. По временам она оглашала
окрестности тревожным ржанием, но не пыталась сбросить седока. Что-то
трещало и хрустело вокруг него и больно кололо в пальцы ног и икры. Он
приник к самой шее лошади, совсем слился с нею и слушал шум вокруг и
молотом колотившееся сердце.
Бигелоу ощутил, как лошадь поскользнулась, и понял, что это конец... Но
страха не стало. Ритм скачки наполнял его душу трепетом. Он вдруг осознал,