"Герман Чижевский. В мареве атолла" - читать интересную книгу автора

разоблачить обман. Мистер Грегори никого не посвятил в свои соображения, но
по тому, как блестели его глаза на бледг ном, рыхлом лице и с какой
решительностью он спрыгнул в шлюпку, было ясно, что он не собирается дать
себя одурачить собирателям разной морской нечисти вроде морских змей или
усатых яиц скатов. Несмотря на свою простоватую внешность, он, мистер
Грегори, не промах! Уж он вволю посмеется над хитроумными "взбалтывателями"
рыбьей яичницы.
Чтобы беспристрастнее судить о "проделках" научных сотрудников, мистер
Грегори счел не лишним подкрепить свой дух веселящей жидкостью и, только
когда увидел донышко бутылки, почувствовал себя способным "глядеть в оба" и
не быть "разиней". Мистер Холт, к которому на минуту зашел кок, звучно
посопел, когда на него повеяло крепким "божественным" ароматом, но сдержал
рвавшееся наружу крепкое словцо и, помрачнев, проводил его свирепым
взглядом. "Экая каналья! Разит, как от винной бочки, а делает вид, что
трезв. Не иначе как с его помощью совершаются чудеса!" На этот раз шлюпка
недалеко ушла от корабля: в двух кабельтовых гребцы вновь побросали весла, и
все в течение двух минут в самых непринужденных позах уснули крепчайшим
сном.
Шкипер Холт, рассматривавший эту сцену в бинокль, покачал головой и
подумал, что из такого глубочайшего сна их не выведет даже пушка... Ноги
мистера Кэйла покоились на спине одного из гребцов. На одно краткое
мгновение шкиперу показалось, что мистер Кэйл чуть позже занял наиболее
удобную для сна позицию, не посчитавшись с неудобствами других... Но
конечно, решил тотчас же Холт, такого быть не могло. Мистер Уэнделл упал
навзничь, и грудь его мерно поднималась и опускалась, а голова и правая рука
свешивались за борт. Мистер Лэрой с его привычкой сидеть наклонившись вперед
съехал головой под банку. Позы матросов, застигнутых непреодолимым сном,
были тоже разнообразны и несколько неожиданны. Столп "трезвой критики" кок
Грегори, несмотря на весь скептицизм к будто бы неодолимым чарам Морфея,
последовал, как и мистер Корда, под скамью и остался там недвижим.
- Так,- коротко бросил Холт, наблюдавший за сценой на шлюпке с
капитанского мостика, и ничем более не выразил своих чувств.
Начавшийся прилив сносил шлюпку в северо-западном направлении к одиноко
торчавшим из воды черным скалам.
Шкипер задумчиво глядел в огромный морской бинокль. Он выпятил нижнюю
губу, и на его висках шнурами вздулись вены. Пришедшие на память
бесчисленные предания Южных морей смущали его душу.
- С ними повторилось то же самое,- каким-то равнодушным голосом сказал
подошедший боцман. Лица обоих посерели. Шкипер думал о Грегори. Шхуна
раскачивалась, и якорный канат по временам звучал почти как контрабас.
- Сэр! - начал боцман и вопросительно уставился в лицо Холта.
- Ну?! - так же равнодушно отозвался Холт. Он знал,что было на уме у
боцмана, и боялся его предложения. "Хорошая сигара,- подумал он,- но,
странное дело, совсем не чувствую вкуса дыма". Боцман продолжал топтаться
рядом, вместо того чтобы уйти и заняться делом. Он словно ждал ответа на
невысказанный вопрос. Шкипер Холт плюнул с досады на доски палубы, что было
верхом кощунства на судне, и мельком бросил взгляд на зарифленный фок. Ветер
усиливался.
Вторую шлюпку шкипер не хотел спускать, ибо очень боялся, что и ее
постигнет та же участь. А тут еще стоял боцман как немой укор