"Г.Чижевский. Архитойтис (Фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

своего нелепого цвета словно полыхала пламенем. Смотреть на нее было
невозможно. Даже нам, привыкшим за много лет к этому обдуваемому влажными
ветрами пеклу, сегодняшний день показался превзошедшим многие предыдущие.
- Посмотрите, - услышал я за спиной глуховатый голос Челленджера, -
ведь оно, как полено в камине! - И он указал загорелой рукой на нашу унылую,
приземистую станцию, которую не хотелось называть даже домом.
- Наш несравненный коттедж? - спросил я.
- Конечно, - сказал он.
- Да, это не дворец в Монако, - согласился я, - но ведь и здесь можно
что-то делать.
- Как подумаешь о достоинствах нашей системы вентиляции, так не хочется
возвращаться, - в раздумье продолжал он. - Или вы находите, что она вполне
приемлема?
- Никуда не годится. Чувствуешь, будто легкие тебе продувают горячим
паром, - мрачно подтвердил я.
- По-видимому, так, - продолжал Челленджер. - И все-таки не терпится
засесть за работу: мне только что удалось выделить из крови одного из видов
конуса - я нашел его вон за теми рифами с подветренной стороны -
редкоземельный элемент. Ричи я пока не сказал, и наш авторитет мистер
Аберкромби из Йеля вряд ли догадывается, какую мину я подготовил ему здесь,
на другом полушарии.
- Вот как?! - обрадовался я, хотя в моллюсках меня занимали совсем иные
проблемы.
- Мне неизвестна еще величина процента и окажется ли использование его
коммерчески выгодным, но меня вдохновляет уже то, что и без того длинная
физиономия йельского корифея после моего доклада вытянется еще длиннее! -
простодушно рассмеялся Челленджер.
- Еще бы! - отозвался я, оглядывая в бинокль небосвод. - Это куда более
интересно, чем то, что недавно нашел Смит в личинках морских желудей. Между
прочим, почему-то не видно чаек. Правда, на меня их жалобные крики нагоняют
тоску, и я лично рад их отсутствию. Но куда они все-таки скрылись?
- Боюсь, что это предвещает недоброе, - произнес Челленджер. Он уже не
смеялся, и голос его звучал еще глуше.
И он оказался прав.
Это недоброе действительно началось, но началось несколько часов
спустя, когда Лингула окончательно решила расстаться с мужем и задумала
связать день побега с днем своего рождения.
Пожалуй, я не стал бы осуждать эту своенравную, еще очень молодую
женщину, как это поторопились сделать некоторые из нас, когда на следующий
день она объявила о своих планах. Может быть, кроме Челленджера, только я
понимал ее противоречивый характер, несколько капризный, но обаятельный, и
немного разбирался в сложных мотивах ее поступков. Лингула по специальности
была лингвистом и не могла найти на нашем пустынном островке ничего для себя
интересного. Она умирала от скуки. Можно ли было винить ее за это?..
Вместе с тем ее деятельный и несколько насмешливый ум не мог
предаваться праздности и лени, которые так часто овладевают женщинами в
тропиках.
В продолжение всего этого томительного дня стрелка барометра продолжала
указывать острием на все более и более низкие деления. Становилось
очевидным, что на наш унылый островок, где три или четыре десятка