"Георгий Прокофьевич Чиж. К неведомым берегам " - читать интересную книгу автора

машинально каллиграфическим почерком выводил на полях начатой рукописи: "От
Иркутска 568, от Тобольска 2 953, от Москвы 5 894... почти 6 000".
"Вишь, куда загнала напуганная матушка! - мысленно усмехнулся он. - Вот
и попробуй после этого открывать царям глаза или верить их словам..."
Ни одного слова порицания или неудовольствия не вызвал сделанный им в
1773 году перевод слова "деспотизм" словом "самодержавство", да еще с
примечанием, что "самодержавство есть наипротивнейшее человеческому существу
состояние".
"Поняла ли она тогда мои слова или притворилась, что не верит им? -
продолжал он рассуждать, охваченный тяжелым раздумьем. - Конечно,
притворилась. Не она ли писала генерал-прокурору Вяземскому в 1775 году, что
положение помещичьих крестьян таково, что если не воспоследует генерального
освобождения от несносного и жестокого ига, то, не имеющие обороны ни в
законах, ни вообще нигде, они могут впасть в отчаяние и что если не пойти по
пути облегчения нестерпимого положения, то такое освобождение будет взято
силой, против воли правителей... Но все это - сплошное притворство, игра. И
напрасно Державин утверждал, что ей "можно правду говорить". Как раз
наоборот, она любит лесть, хотя бы и самую грубую".
Вспомнился змеиный взгляд допрашивавшего его Шешковского и то, как
дурашливый Потемкин, фамильярно приветствуя всесильного палача, всякий раз
спрашивал его: "Ну как, кнутобойствуешь, дорогой?.." Холодок отвращения
пробежал по спине Радищева.
"Да взять хотя бы Тайную концеярию и пытки. Существуют они или
упразднены? - спросил он себ я и ответил: - Упразднены Петром III, что и
подтверждено указом Екатерины еще в 1762 году, а на самом деле... Чем же
хуже екатерининская экспедиция с Шешковским во главе Тайной канцелярии или
Преображенского приказа?.. Все обман..."
Из сеней донеслась громогласная речь только что поступившей в горничные
ссыльной девицы с Урала.
"Никак гости?" - подумал Радищев и, поднявшись, вышел навстречу.
- Какой добрый ветер занес вас в наши края, дорогой Григорий
Иванович? - оживленно заговорил он, увидев Шелихова, и сейчас же
распорядился: - Катя, проводи Григория Ивановича в ту комнату, подай
умыться, да самовар на стол, быстро!
Шелихов с удовольствием ополоснул холодной водой искусанное мошкарой
лицо и поспешил выйти к хозяину.
- Ну, как китайский торг, открыт? - спросил гостя сгоравший от
любопытства и нетерпения Радищев после беглых вопросов о Наталье Алексеевне,
о детках.
- Это дело решенное, - весело ответил Шелихов, предвкушая чайное
блаженство и шумно усаживаясь за стол. - Из-за него-то я и очутился здесь у
тебя, Александр Николаевич, - перешел он сразу на простецкое "ты". - Мехов у
меня хоть отбавляй, затоварился, а ассортимента нет, и не хватает как раз
вашего товара, белки...
- А я как раз закончил исследование о китайском торге и теперь хорошо
понимаю твое беличье горе, - ответил хозяин. - Охотники говорят, три года
подряд неурожай кедровых орехов был, ну и сбежала белка в другие места, где
посытнее... Ищи вот теперь, где она поселилась
- Я кое-что поразведал по дороге из Якутска, да хочу расспросить и
здешних охотников... Без белки не обойтись... А ты говоришь, китайский торг