"Георгий Прокофьевич Чиж. К неведомым берегам " - читать интересную книгу автора

Но за глаза он презрительно называл тех же священников и монахов
"долгогривыми" и, опрокидывая рюмочку и нанизывая на вилку груздочков, любил
пошутить: "Ее же и монаси приемлют". Религия нужна была ему на островах "для
умягчения нравов" и для того, чтобы поражать воображение дикарей
торжественностью и благолепием богослужения...
Встречали монахов колокольным звоном, а кое-где около церквей и целым
причтом, в лучших облачениях, с клиром. В архиерейской церкви служили
молебен. Слушали епископское слово приветствия и ответное - архимандрита.
Словом, было торжественно и пышно.
На следующий день Григория Ивановича посетил особенно интересовавший
иркутян "уполномоченный самой императрицы". Шли слухи: "Гвардейский офицер,
у императрицы бывает каждый день... В правительствующем сенате заседает...
По распоряжению царицы обучает законам самого Платона Александровича
Зубова".
- Вот когда настоящая заручка в Санкт-Петербурге будет у Шелихова, -
волновались конкуренты.
- Холостой, - шептались в семьях, - а ведь Анна-то у Григория Ивановича
на выданье... Неужто упустит случай породниться?
Оказалось, что сенатский чиновник - родной сын председателя Совестного
суда Петра Гавриловича Резанова. Приехал отца повидать. У него и поселился.
А что состоял прокурором самого правительствующего сената, этого не отрицал
и сам отец.
Заволновались свахи. Одна успела побывать, как вхожая в дом, у Натальи
Алексеевны и с полчаса шушукалась с нею наедине. Проходя мимо Анны и
прощаясь с нею, она как бы мимоходом спросила:
- Ты что же это, Анна Григорьевна, вздумала голову кружить приезжим
кавалерам - обижать своих?
Вспыхнула Анна, хотела было что-то спросить, а свахи и след простыл...
Прокурор правительствующего сената Николай Петрович Резанов оказался
красивым, веселым и простым молодым человеком. Держался он скромно, забавно
рассказывал о своих дорожных впечатлениях и придворных сплетнях, ни разу не
похвастал тем, что видает императрицу. И больше всего интересовался
Иркутском. А от Натальи Алексеевны буквально не отрывался, требуя
подробностей о житье-бытье ее на островах... Понравился он решительно всем,
даже требовательному отцу.
"Можно подумать, что сам только что прибыл с Кадьяка, так досконально
все знает", - удивлялся Григорий Иванович. И решил хвастнуть перед Резановым
школой, устроенной им для вывезенных с Кадьяка алеутских ребят.
- Давайте осмотрим школу сначала вдвоем, - тут же предложил Николай
Петрович. - А там, если охота, для миссии устройте парадный смотр отдельно.
Школа с общежитием занимала отдельный дом с флигельком, где помещалась
поварня. Ребят застали за уроками.
Любопытные черные глаза с лукавинкой вперились в забавное, похожее на
человека существо из столицы. Они никогда не видели такой головы в мелких
кудряшках... Хорошо бы до них дотронуться... Существо, если только это
настоящий человек, прикасалось, подходя, к их стриженым головам, но это было
мало похоже на прикосновение, скорее легкое дуновение какого-то ласкового
ветерка... И белая рука с длинными пальцами, украшенными светящимися
колечками, не могла быть настоящей - таких нет. А что у него на ногах с
такими изумительными застежками? А гладкие нежные штаны до колен - из чего