"Георгий Прокофьевич Чиж. К неведомым берегам " - читать интересную книгу автора

нашел такого - Баранова Александра Андреевича. Загорелся, признаюсь, он не
сразу, а как вспыхнул - ну, прямо удержу нет: и не только исполнит все в
акурате, а еще и подскажет, предусмотрит... Ну, словом, лучшего не надо...
Зато компаньоны мои, прямо скажу, грабители - в ложке воды готовы утопить. А
с ними и братец мой родной Василий - продажная душонка... Вот и посуди: в
Иркутске живу, как на вулкане: ходи да оглядайся кругом. В Охотском - сам
видал... Наезжаю сюда каждый год, а то и два раза. А нужно бы просто жить
здесь да глаз не спущать - отсюдова все снабжение, отсюда и дурную славу
пущают. Эх! - Он махнул рукой и долго ехал молча.
- Много претерпевает от оговоров и Баранов. Обносят его передо мной
всячески. Я, видишь ли, - Шелихов усмехнулся, - притворяюсь, что верю
клевете и оговорам, запрашиваю его, что, мол, так и так. А он опасается,
честная душа, что я и впрямь могу поверить клевете, огорчается и
оправдывается... Не понимает, что иначе не скажешь ему в письме: "Бди и
смотри, чем не брезгуют враги, научись различать их".
Шелихов весело засмеялся и прибавил:
- Люблю я Александра Андреевича всей душой. Да и он меня премного
уважает...
Разговор возобновился вечером у костра, после ужина, при длительном
чаепитии. Шелихов хворостинкой старательно подравнивал края костра.
- Я давеча не окончил разговора с тобой, Николай Петрович, - задумчиво
проговорил он, сдвигая вылезающие из огня потрескивающие сучья.
- Слушаю, - встрепенулся Резанов.
- Так вот, видишь ли: я здесь, в Иркутске, при губернаторе, Баранов -
на островах, с промышленными и американцами, а в Питере, так скажем, ты -
при царице.
Шелихов остановился, Резанов молчал.
- Только, видишь ли, в чем тут загвоздка... Нанять тебя, хотя бы и за
большие деньги, нельзя...
"Нанять!" - Резанова покоробило от этого грубого слова. В
замешательстве он поднялся на ноги.
- Надо сделать так, чтобы мои дела стали нашими, понял?
- Григорий Иванович, - тихо сказал Резанов, подходя и подсаживаясь к
Шелихову. - Григорий Иванович, я вот все хочу сказать, да не решаюсь...
Выдайте за меня Анну Григорьевну. Люба она мне, да и от меня как будто не
отворачивается.
- Договорился, что ли, с ней? - спросил Шелихов.
- Нет, ни с нею, ни с Натальей Алексеевной я не говорил. Ждал случая
сначала поговорить с вами.
- Отвечу прямо и коротко: это было бы лучше всего, - весело проговорил
Шелихов. - Но учитывать надо здесь вот что: первое - молода и учения еще не
кончила, а второе - хочет ли, ибо неволить не буду... Разрешим это дело в
Иркутске, а пока что обнимемся, дорогой.
Они обнялись и потом крепко пожали друг другу руки.
На следующий день, когда они опять расположились у костра на привале,
ехавший навстречу им якут привез письмо от Натальи Алексеевны. Шелихов по
прочтении молча протянул его Резанову. Сообщая о различных семейных
новостях, Наталья Алексеевна писала:
"Таскают здесь по всему городу, будто Биллингс обнес вас государыне,
что вы ее обманули и просили миссию напрасно, так как у вас в Америке, как