"Георгий Прокофьевич Чиж. К неведомым берегам " - читать интересную книгу автораон сам видел, ничего нет и то, что у вас все выдумано из своей головы. А
государыня будто разгневалась и послала курьера, чтобы вас воротить с дороги и привезти скованного прямо в Петербург. Этот курьер будто бы проехал под секретом, и о нем никто не знает, кроме только одного генерал-губернатора. Весь город барабанит, что вы вот-вот прибудете сюда в железах, и много разных пустяков, о которых говорить не стану..." - Ну, вот тебе, - сказал Шелихов, - полюбуйся, как строят против меня козни и не унимаются до сих пор. Ведь дело идет все о том же доносе, написанном подлекарем Бритюковым по наущению Биллингса. Бритюков послан был охотским начальником со мною на острова. Жили мы там с ним три года и вернулись в восемьдесят седьмом году, а донос он настрочил четыре года спустя, в девяносто первом. Ты, само собой разумеется, спросишь, почему он молчал четыре с лишком года. Боялся - так он объяснил - потому-де, что я заявил на островах, будто имею право казнить и миловать. О том, как я миловал, Бритюков не рассказывал, а вот как казнил, выдумал и донес, хотя притом оговорился, что сам не видал. Я, видишь ли, пытал туземцев шомполами и китовым усом и собственноручно расстреливал из штуцера одной общей пулей, поставивши нескольких в затылок друг другу коняг, чтоб было подешевле... Тебе смешно? - нахмурился Шелихов, заметив что Резанов улыбнулся. - Думаешь, выдумка, не стоящая внимания? Никак нет: Биллингс послал обследовать дело "о зверствах Шелихова". К счастью для меня, оно было поручено благородному и прямому Сарычеву, который обследовал Уналашку, Кадьяк и Цуклю. И вот результат, доложенный государыне... - Он вынул из грудного кармана объемистый бумажник, нашел какой-то клочок и при колеблющемся пламени костра прочитал: - "Со стороны туземцев я встретил на островах полное доверие и Сарычев, понимаешь, шел по свежим следам, когда "зверства Шелихова" должны были ярко сохраниться в памяти людей... Шелихов вздохнул и махнул рукой: - Бороться одному со всей сворой конкурентов-зачинщиков и их прихлебателей, ох, как трудно! - Успокойтесь, Григорий Иванович, - серьезно заговорил Резанов. - Я понимаю, что вам тяжело, но ведь Биллингс все-таки уже прошлое. - Прошлое? Ошибаешься! Не прошлое, а настоящее и будущее. Из поколения в поколение пойдет гулять и уже, видишь, гуляет по свету гнусная молва, что Шелихов - зверь, что его рубли в крови народов... - сдавленным голосом проговорил Шелихов, отходя в гущину обступившего полянку леса, и только замиравший треск валежника под грузными неверными шагами показывал, что он не может успокоиться... Треск ломающихся прутьев валежника возобновился, и из чащи снова послышался голос Шелихова: - Разволновался и не досказал тебе об истории с книгой о моем странствовании... Наставили там нулей, насовали лишнего, ну и дьявол с ними, не стал и связываться, пусть их; приврал Шелихов, так приврал - все моряки так делают. Ты сам читал, знаешь... Нет, придумали штуку похуже: через год хлоп - еще книга - "Продолжение странствований Шелихова". А на самом деле это журнал Измайлова и Бочарова. Как попал в печать, не знаю, а там точное указание, где и как зарыты доски с надписью "Земля Российского Владения"... Я, Шелихов, дал слово царскому наместнику держать дело в великой тайне, а они на, поди!.. Государственную измену мне пришили. Это свежий подвох под |
|
|