"Георгий Прокофьевич Чиж. К неведомым берегам " - читать интересную книгу автора

мое честное, именитого российского купца имя... Я не зря ношу на
пожалованной мне самой матушкой царицей медали надпись: "За усердие к пользе
государственной распространением открытия неизвестных земель и народов и
заведения с ними торговли..." Очисти теперь себя, ну-ка!.. Зверь и изменник
отечеству, а не именитый...
- Не растравляйте себя, Григорий Иванович, успокойтесь, - упрашивал
Резанов взбудораженного Шелихова. - Приеду в Петербург, разыщу негодяев.
Попляшут они у меня!..

Добрались до Иркутска, окончательно сдружившись.
- Ты аккуратно к Шелиховым каждый день ходишь, как в департамент, -
подтрунивали над Резановым его родители.
- Сватаюсь, - смеялся Резанов, - хочу иркутским женихам нос натянуть!
- В добрый час. А как в дорогу миллионы золота повезешь?..
Оставалось до отъезда две недели. Резанов посвящен был во все планы и
предположения Шелихова, познакомился и с вернувшимся из Петербурга
Мыльниковым. Говорили о делах вместе с ним...
Заставши как-то Анну, уединившуюся в столовой с вязаньем, Резанов
решительно стал в дверях, мешая ей пройти, и сказал:
- Анна Григорьевна, одну минутку...
Вспыхнув до корней волос, она опустила голову. Не подымая глаз,
теребила остававшееся в руках вязанье.
Сверху Резанову виден был аккуратный пробор красивых золотистых, как у
матери, туго заплетенных в тяжелые косы волос.
- Я полюбил вас... Согласны быть моей женой? - тихо спросил он. -
Ответьте, как вы?
- С отцом говорили? - спросила Анна, наклоняя голову еще ниже. И на
ответ "да" скороговоркой, продолжая смущаться, бросила:
- Присылайте сватов...
Выскользнув из-под рук Резанова, уже раскрытых для объятия, Анна
вбежала в свою комнату, закрылась на ключ и уткнулась мокрым от слез лицом в
подушку.

10. СМЕРТЬ ШЕЛИХОВА

Июньский рассвет теплый, но тусклый и слезливый. Григорий Иванович
вышел на свой двор, погруженный еще в глубокий сон. Подняв голову к небу, он
посмотрел на низко бегущие тонкой паутинкой слезоточивые облака, на стайки
носившихся крикливых и юрких стрижей и направился решительным шагом к
конюшне.
- Да закладай сейчас же! - послышался оттуда его приглушенный голос.
Потом донеслось недовольное бормотание и какой-то невнятный вопрос конюха, а
вслед за тем резкое хозяйское "не-е", и Григорий Иванович, стараясь не
шуметь, вернулся в дом.
Неосторожным бряцанием медного соска умывальника он разбудил Наталью
Алексеевну. Она показалась на пороге в легком халатике.
- Никак куда-то собрался, Григорий Иванович? С вечера ничего не
говорил...
- Не спалось, голубка, ну вот и надумал, - не переставая булькать
умывальником, отвечал густо намыленный Григорий Иванович. Неожиданно он