"Георгий Прокофьевич Чиж. К неведомым берегам " - читать интересную книгу автора

назначаться от Шелиховых. Для непосредственных представлений по делам
компании императору был утвержден Николай Петрович Резанов.
Четыре года непрерывной борьбы за наследие Григория Ивановича Шелихова,
которому, как и российскому влиянию на Тихом океане, грозила гибель, создали
для Резанова жизнь, полную тревог, но вместе с тем и увлекательную.
Успокаиваться было еще нельзя - то, что сделано, еще не окрепло и
шаталось, несмотря на все рескрипты и покровительства.
Многочисленные пайщики Российско-Американской компании отказались
признавать избранное ими же самими правление в Иркутске. Не исполняли
распоряжений генерал-губернатора, не слушали предостережений из Петербурга.
"Внушите им, - писал Резанов главному директору Булдакову, - чтобы они
прекратили тяжбы и ябеды и пеклись о пользах государственных, буде хотят,
чтобы стулья под ними были прочны".
В ответ на эти предостережения группа Мыльникова совсем устранила от
дел главного директора Булдакова, второго зятя покойного Шелихова, забрала
контору в Иркутске в свои руки и продолжала действовать явно во вред
предприятию.
Мыльников вскоре попался в мошеннической проделке. Под предлогом
наблюдения над распространением паев предприятия, котировавшихся по цене в
несколько раз выше номинальной, он стал потихоньку продавать свои паи,
доставшиеся ему по номинальной цене, и, таким образом, нажил сто тысяч
рублей, подорвав в то же время приток средств в Российско-Американскую
компанию.
Такая неурядица в самом сердце предприятия, в правлении, отражалась,
конечно, и на островах, - там отдельные артели перестали подчиняться
Баранову.
В таком положении Резанову пришлось провести перевод главного правления
компании из Иркутска в Санкт-Петербург. Это случилось тотчас по воцарении
Александра I, который сам стал акционером компании. За ним потянулись и двор
и другие сановники: капитал компании вырос до трех миллионов рублей.
Успех Резанова праздновался у Гавриила Романовича Державина, в тесном
кругу близких.
- Я могу сравнить тебя, Коля, - поднял хозяин бокал за Резанова, - с
Гераклом, поразившим Лернейскую гидру... Да будут в дальнейшем сопутствовать
тебе одни удачи и радости, ниспосылаемые Зевсом, который не всегда бывает
только проказником. Все же неусыпно бди и присматривай, - обратился он к
Анне Григорьевне, - за своим ветрогоном. По моему мнению, ему не хватает
бессмертной славы, но я уверен, что он ее заслужит. Об этом буду молить
Зевса ежечасно.
- При чтимой мною богине Гере, - в тон ответил ему Николай Петрович,
кланяясь в сторону красивой Дарьи Алексеевны, жены Державина, - я хочу
забыть о проказах ее супруга Зевса: о Ледах и всяких других; хочу видеть его
всегда у ее ног... Да здравствует хранительница семейного очага!
- Слышите? - смеялся дядя Резанова, Иван Гаврилович, сидевший рядом с
оживленной и раскрасневшейся Натальей Алексеевной.
Маленький адмирал Шишков внушал Резанову:
- Ведите там, на островах, ясную и твердую русскую политику,
привлекайте туземцев, не делайте различия между ними и своими. А самое
главное - церковь и русский язык. Привлекайте лаской!
- Теперь, Иван Семенович, примусь за созидательную работу, -