"Георгий Прокофьевич Чиж. К неведомым берегам " - читать интересную книгу автора

обязательство идти именно этим курсом.
- Я хочу отучить его путаться не в свои дела, - сказал Крузенштерн.
К их приходу офицеры уже успели вооружиться книгами из библиотеки. На
обоих кораблях офицеры читали запоем, изучая предстоящее поле действий.
Усердствовало в чтении и все остальное население кораблей. Даже сам
посланник, камергер Резанов, обложился японскими учебниками и словарем.
Японцы и переводчик Киселев буквально не выходили из его каюты. Даже такой
убежденный лентяй, как Толстой, и тот усердно зевал над старинной английской
книжкой Энгельберта Кемпфера "История Японии" и захлебывался от
удовольствия, читая вслух курьезные выдержки из другой, тоже старинной
книжки "О Японе и о вине гонения на христиан".
Когда вошел Крузенштерн, спор сосредоточился на родоначальнике
Российско-Американской компании Шелихове и на современных ее заправилах.
Лейтенант Головачев опять отстаивал свою точку зрения. Однако здесь,
среди морских офицеров, он был почти одинок.
- Иван Федорович, - встретил вошедших Толстой, - вы как раз подоспели
вовремя! При вас, может быть, Головачев постесняется до смерти душить нас
рассказами о новейшем аргонавте Шелихове.
Не отвечая Толстому, Крузенштерн обратился к Головачеву:
- Петр Трофимович, история именитого рыльского купца Шелихова нам всем
хорошо известна. И его четырнадцати кораблей и личного путешествия с женой
на Алеутские острова.
- Я, Иван Федорович, - сказал Головачев, - не собираюсь брать под свою
защиту ту или иную штатскую персону. Я хочу только точно установить заслуги
открытий новых земель. В настоящее время назрел, по-видимому, момент, когда
понадобилось уже полуофициальное вмешательство российской государственной
власти, как фактического хозяина русских поселений на американском берегу.
Именно отсюда и возникла необходимость нашей экспедиции. Я не хочу суживать
наш спор географическими открытиями, - продолжал он. - Особенно такими, где
в конце концов самые открытия являются делом случая: попадется на пути
неизвестный, не показанный на карте остров или не попадется? Ручаюсь, что
даже из Алеутских островов до сих пор не все известны. Наконец, допустим,
что они известны нам, русским, но являются новыми для английских
мореплавателей. Поэтому они часто дают им свои названия и регистрируют их
как новооткрытые, иногда не зная, что они давным-давно открыты. Почему
Ситхинский залив, где находится наша Михайловская крепость, на английских
картах именуется совсем иначе? Ванкувер тысяче островов, мысов, проливов,
кои он видел, роздал имена всех знатных лиц в Англии и своих знакомых, а
напоследок, не зная, как назвать остальные, стал им давать имена иностранных
посланников в Лондоне. Прежним нашим мореплавателям запрещалось объявлять
свету о своих открытиях, а журналы и описи их представлялись местному
начальству, которое в те времена их держало в тайне. Впоследствии многие из
этих бумаг были утрачены, оставались лишь краткие выписки из них, да и те
были сделаны людьми, в мореплавании не сведущими. На самом деле за нашими
людьми надо считать значительно больше открытий.
- В этом отношении вы правы, - согласился Крузенштерн. - Но вот
послушайте, что пишет Шелихов, - продолжал он, принимая от матроса книгу,
принесенную из корабельной библиотеки. - В начале книги открытие Кадьяка и
Афогнака он приписывает себе, а далее, начиная с восемнадцатой страницы, не
только отмечает, что до него на Кадьяке перебывала масса народу, но что