"Ванцетти Иванович Чукреев. Орудия в чехлах " - читать интересную книгу автора

по-прежнему в этой адской нечеловеческой боли удивляло: "Почему видно
звезды?"
Первый снаряд ударил в левый край мостика, но ранило только рулевого
внизу. Пулеметная очередь, полоснувшая по кораблю раньше, чем выстрелила
вражеская пушка, и направленная в командира, нашла Курбатова.
Упав на руки помощника, он проговорил:
- Огонь! Ходовые огни потушить. В главную базу..
Второй снаряд разорвался под полубаком. Пулеметчиков сбросило на
штабеля леса. Следующим снарядом около правой пушки оглушило расчет. Но
левая, сохранившаяся потому, что ее прикрывали палубные надстройки, шлюпка и
правое орудие, развернулась и первым снарядом расшибла прожектор ближайшего
корабля. Второй снаряд, пущенный вслед, разорвался, видимо, в нефтецистерне.
Столб пламени встал над фрегатом. Тотчас же прожекторы потухли. В это время
ожила правая пушка. И пулеметчики, вернувшиеся к пулеметам, ударили дружными
длинными очередями. Столб пламени горевшего вражеского корабля резко
покатился в сторону и стал уходить. Дав несколько разрозненных залпов,
остальные корабли исчезли в темноте.
- Прекратите огонь! - кричал помощник в мегафон: щит
электросигнализации был разбит. - Прекратите огонь, пулеметчики! Сигнальщик,
бегите к комендорам! Ходовые огни потушить! Лечь на обратный курс.


5

Эсминцы шли. Ножи форштевней вспарывали воду, и пенные потоки ее
неслись вдоль бортов. За кормами стояли буруны, горбы воды, кипевшие,
бушующие, злые. Они словно стремились догнать корабль, подняться над его
низкой, вжатой в море от стремительного движения кормовой частью, обрушиться
на ее железо, раздавить. Еще казалось, что сразу за кораблями, под водой,
проснулось большое морское чудовище. Оно стремится вырваться наружу и
подняло над спиной этот крутящийся, кипящий водяной горб. Волны, расходясь
от буруна, забирали его силу, и за кормой, уходя далеко назад по серому
предутреннему морю, оставалась полоса светло-прозрачной зеленой воды,
окаймленная широкими лентами пены. Эсминцы шли. Стальные корпуса их дрожали
мелкою напряженною дрожью. Той дрожью, которая, кажется, говорит уже о
пределе. Над палубой мимо надстроек, гудя и завывая в рострах, рождаясь
где-то на носу корабля, дул тяжелый, нескончаемый, одинаковой силы воздушный
поток.
Оглушительно гудели кожухи вентиляционных систем. Ветер, засасываемый
ими, шел вниз, к топкам котлов. Ему навстречу шел другой поток - из цистерн.
Разбитый на отдельные струи, гонимый давлением к форсункам, он вырывался из
них мазутною пылью и, встретившись с воздухом, превращался в пламя. И пламя,
похожее на солнце, запертое в тугие узкие стены, клокочущее, стремящееся
уничтожить вокруг себя все, билось в котельных топках, отдавая всю свою силу
рождению пара.
Были открыты все сопла - все отверстия, которые пропускают пар на
лопасти турбин. И сила, невидимая, но ощущаемая, закрытая, закованная в
чугун, железо и сталь, кружила с бешеной скоростью валы корабельных винтов.
По машинному отделению сновали матросы. Молчаливые, озабоченные, они то
в одном месте, то в другом прикладывали концы высоких стальных прутьев к