"Ванцетти Иванович Чукреев. Орудия в чехлах " - читать интересную книгу автора

вырвался вслух из десятка вопросов, которые были в его голове. Он прошел к
переговорной трубе, что вела в радиорубку. Но, взявшись за нее, стал снова
смотреть на сумрачное, чуть-чуть светлевшее на востоке небо.
- Прицельное бомбометание?
- Встает туман, товарищ адмирал, - тихо подсказал командир эсминца,
взглядом указывая на серую воду, которая начинала дымиться.
Адмирал посмотрел на командира, посмотрел на воду, опустил руку, стал
спокоен, спросил:
- Сигнальщики! "Ревущий" не отстает?
- "Ревущий" следует на указанной дистанции!
- Хорошо! - И, остановившись около штурмана, он стал снова смотреть в
одноцветную рябь морской карты.


6

- Ну что ж, ребята, - сказал строгий замполит, излишняя сухость
которого иногда не нравилась матросам. - Кончились, видно, учения.
- Товарищ капитан-лейтенант, - спросил старшина первой статьи Быков, -
а много они наших на "Ратнике" побили?
- Раненые есть. Очень тяжелые есть. Курбатов, старшина рулевых... - Он
осекся, повернув голову в полусумрак башни, туда, где сидел орудийный
наводчик. - Ковалев, - позвал он. - У вас брат, кажется, на "Ратнике"
служит?
- Да, - ответил Ковалев.
- Он у вас?..
- Он старшина рулевых.
Капитан-лейтенант опустил глаза. Чуть отвернулись в сторону заряжающие,
что стояли по левую руку. Стало тихо, хотя ни один из тех звуков, что
доносились сюда, передаваемые через сталь и железо, не затих. Стало тихо,
потому что человеческому голосу нужно было нарушить это гнетущее молчание. И
замполит сказал:
- Ясно, ребята?
- Ясно, товарищ капитан-лейтенант. - Помрачневший Быков пошевелил руку,
что лежала на рычаге орудийного замка, словно намереваясь перевести рычаг с
"товьсь" на "цельсь", но остался стоять, лишь добавил угрюмо: - Вы бы,
товарищ капитан-лейтенант, за машинистами посмотрели. Они слишком высокую
ноту взяли. Как сорвутся... Уйдут, сволочи.
- Не уйдут, ребята. Не уйдут!
- Ну, отличники наши, - сказал он, чуть помолчав. - Ну, оставайтесь,
отличники. Выстрелите как следует уж. Как по щитам стреляли, так и
выстрелите. Ну, Ковалев... - Он не договорил и повернулся к выходу. - Пойду
я в БЧ-пять, передам ребятам, что надо догнать. Обязательно надо догнать. Не
грусти, Ковалев...
Андрей сидел, ощущая спиной привычный холод башенной стали, чувствуя в
ладонях знакомую тяжесть штурвала наводки и взглядом следя за экранами, где
сейчас неподвижные, на нулевых делениях, замерли стрелки.
Глаза застилал туман. Тот самый туман, который Андрей впервые узнал,
когда на каком-то торжественном вечере его, октябренка, поставили на стул и
объявили, что он прочитает стихи. Зал показался большим, свет очень ярким,