"Михаил Дмитриевич Чулков. Пересмешник, или Славенские сказки (Волшебно-рыцарский роман, 1765) " - читать интересную книгу автора

затверживают; и я слыхал часто сам, как они говорят: вместо "пора мне идти
домой" - "время мне интересоваться [2] на квартиру"; вместо "он, будучи так
молод, упражняется в волокитстве" - "он, будучи так мал, упражняется в
амурных капитуляциях"; и весь, почитай, гостиный двор говорит устами недавно
проявившегося сочинителя. Я желал бы, чтоб господа, мало знающие язык, не
следовали такому наставнику, для того что чужестранные слова совсем им не
годятся и не всякий русский человек поймёт их знаменование, да и зачем без
нужды употреблять ненужное, и ежели сказать правду, то они служат больше нам
вредом, нежели щеголеватым наречием.
Господин читатель! Прошу, чтобы вы не старались узнать меня, потому что
я не из тех людей, которые стучат по городу четырьмя колёсами и подымают
летом большую пыль на улицах; следовательно, тебе во мне нужды нет. Сколь
мало я имею понятия, столь низко моё достоинство, и почти совсем не видать
меня между великолепными гражданами; а если ты меня узнаешь, то непременно
должен будешь по просьбе моей помогать моему состоянию, что будет для тебя,
может быть, лишний труд; а есть много таких людей, которые совсем не
охотники делать вспомоществования; так если ты из сего числа, то не
старайся, пожалуй, и тогда смотреть на меня, когда будешь находить во мне
некоторые признаки. Я бываю одет так, как все люди, и ношу кафтан с
французскими борами; а что ещё больше служит к примечанию, то от роду мне
двадцать один год и я человек совсем без всякого недостатка. Что касается до
человечества, то есть во всём его образе, только крайне беден, что всем
почти мелкотравчатым, таким, как я, сочинителям общая участь.
Моё мнение такое, но не знаю, как примет его общество: лучше писать
худо, нежели совсем ничего не делать. Когда кто может что-нибудь, хотя не
важное, расположить порядочно, то тот, мне кажется, легче приняться может и
за хорошее, а когда же кто не располагал безделиц, тот важного никогда
расположить не может. Кто плавал по реке, тот смелее пускается в море.
Привычка и частое упражнение в делах, слыхал я, приводят в совершенство.
Когда желаем мы чему-нибудь научиться, то приступаем к нему весьма тупо, и
оттого-то произошла пословица: "Первую песенку зардевшись спеть".
Итак, великодушный и добродетельный человек извинит меня и пожелает,
чтобы я научился; а если вооружатся на меня насмешники, которые из зависти
больше стараются испортить человека, нежели исправить, потому что они не
умеют и вместо разума имеют этот дар от природы, чтоб и худое и доброе
пересмехать, не видя в обоих толку, то я скажу им сон, который я в прошедшую
ночь видел.
Снилося мне, будто бы я гулял на Венериной горе и, поймав двух её нимф,
целовал столько, сколько мне заблагорассудилось, потому что целоваться с
девушками превеликий я охотник. Вдруг услышал голос умирающего ребёнка. Я и
наяву жалостлив, а не только во сне; итак, бросился на избавление оному.
Прибежавши на голос, увидел я сидящую злобную Ату, которая давила в своих
коленах молодого сатира. Он уже, почитай, умирал, я вырвал его с превеликим
трудом из её рук и старанием моим спас его жизнь, которую уже было он
готовился потерять. Вдруг предстал пред меня Меркурий и объявил, что прислан
он от собрания богов, которые требуют меня к себе. Потом в один миг перенёс
меня на Олимп. Тут увидел я премного заседающих богов. Пан, подошед к
Юпитеру, просил его, чтобы он за избавление мною его сына, которого хотела
умертвить Ата, сделал мне награждение. Юпитер приказал подавать всем свои
советы, чем бы наградить такого смертного, который возвратил жизнь Панову