"Элизабет Чедвик. Зимняя мантия " - читать интересную книгу автора

- Возможно, - ответил он, не желая ее разочаровывать. Внезапно ему
захотелось побыстрее уйти из этой комнаты, пропахшей вином, потом и похотью.
Он быстро оделся. Выглянув в зал, он обнаружил, что там никого нет, кроме
двух рыцарей герцога Вильгельма, сидевших с кувшином пахты. Уолтеф кивнул
им, не произнеся ни слова. Ему и его соотечественникам-англичанам разрешали
свободно передвигаться, но нормандская охрана всегда находилась поблизости.
Хотя рыцари не носили доспехов, их мечи были хорошо заметны.
Ни Эдгара, ни Эдвина, ни Моркара не было видно. Уолтеф подумал было о
том, чтобы пинками поднять их из постелей, но тут же отказался от этой
мысли. Он вышел на улицу и неспешно направился в сторону главного здания.
Другой нормандский рыцарь, сидевший на скамье у входа, поднялся и пошел
следом. Уолтеф оглянулся, хотел было улизнуть от него в путанице улочек
Фекама, ведущих к гавани, но передумал. Поднимется суматоха, которая
испортит удовольствие от проделки. В результате король Вильгельм только
увеличит его охрану.
Тут Уолтеф заметил двух торговцев, которые вели к резиденции герцога
пару лошадей, на вид породистых, явно испанских кровей. Уолтеф пошел за ними
и увидел, как торговцы передают лошадей главному конюху.
- Они предназначены для герцога Вильгельма. Так сказал мой отец. - Его
приветствовал Симон де Санли, несший упряжь. Рисунок на серебряных пряжках
показался Уолтефу знакомым, но он никак не мог вспомнить, где видел его
раньше.
- Полагаю, вы потеряли много лошадей во время великой битвы, - заметил
он.
Мальчик небрежно передернул плечами.
- Эти лошади не для войны, а для прогулок. Леди Джудит должна выбрать
одну из них, ведь ее кобыла захромала.
- И когда же она будет выбирать?
- Сейчас.
Уолтеф снова взглянул на пряжки и вспомнил, что он видел их на упряжи
кобылы Джудит в тот день, когда та захромала. Он пошел за мальчиком,
довольный, что не остался в таверне. Вдруг он вспомнил, что довольно
небрежно одет. Хотя он еще не был накоротке с Джудит, он уже понял, какое
значение она придавала внешности.
Он рукой пригладил волосы, поправил тунику и, как мог, распрямил
голенища сапог.
Симон скептически наблюдал за попытками Уолтефа привести себя в
порядок.
- По вам теперь не скажешь, что вы всю ночь провели в городе, -
заключил он.
- И откуда тебе известно, где я был?
- Слышал, как вы обсуждали свои планы за ужином. Я по-английски всего
несколько слов знаю, но разобрал, как кто-то упомянул мадам Гортензию.
Уолтеф закашлялся.
- Понятно.
- Мой брат иногда туда ходит, - солидно добавил Симон. - Это бордель.
Уолтеф не знал, ругать его или смеяться.
- В твоем возрасте я и слова такого не знал, - довольно мрачно заявил
он. - Но с другой стороны, у меня не было старшего брата, который бы меня
развратил. Вернее, был... но он умер.