"Артур Кларк. Земной свет" - читать интересную книгу автора

уходящее все дальше и дальше в неизведанные глубины Вселенной. И уж совсем
странно подумать, что через несколько сотен миллионов лет некие бесконечно
далекие наблюдатели, для которых вся наша Галактика - не более чем тусклое
пятнышко, заметят, что этот островок Вселенной почти мгновенно удвоил свою
яркость.
Доктор Молтон стоял у пульта управления. Когда-то эта комната,
служившая ему одновременно лабораторией и мастерской, почти не отличалась
от прочих помещений Обсерватории, однако личность хозяина наложила на нее
заметный отпечаток. В одном из углов красовалась ваза с цветами - предмет,
мало соответствующий обстановке, но одновременно приятный. Эта небольшая -
и единственная - причуда Молтона ни у кого не вызывала возражений. Полная
непригодность местной, лунной флоры для целей декоративных вынудила его
использовать цветы из воска и проволоки, весьма артистично изготовленные в
мастерских Сентрал-Сити по специальному заказу. Их подбор и расстановка
изменялись с такой изобретательностью, что ни одному букету не приходилось
стоять два дня подряд.
Уилер иногда подшучивал, что подобное хобби - очевидное свидетельство
тоски по дому и желания вернуться на Землю. Со времени последнего визита
доктора Молтона в родную Австралию прошло уже более трех лет, но он совсем
не рвался туда снова, говоря, что здесь, на Луне, работы хватит и на сотню
жизней, а кроме того, лучше уж подкопить отпуска побольше, чтобы потом
взять все сразу.
Рядом с цветами стояли металлические шкафы - хранилища многих тысяч
спектрограмм, собранных Молтоном за годы работы. Он не был
астрономом-теоретиком - и всегда старался это подчеркнуть. "Я только
смотрю и регистрирую; объяснять, почему все так, а не иначе - не моя
забота". Случалось, что прибегал кипящий негодованием теоретик, абсолютно
уверенный, что ни одна звезда не может иметь такого спектра. Тогда Молтон
обращался к своему архиву, проверял, нет ли тут какой-нибудь ошибки, а
затем пожимал плечами: "Я тут ни при чем. Все претензии к старушке
Природе".
Большую часть комнаты заполняло сваленное грудами оборудование,
способное поставить в тупик даже многих астрономов, а на взгляд
постороннего - просто бессмысленное. Основную часть этих приборов Молтон
сделал собственными руками или в крайнем случае сконструировал и передал
для изготовления своим ассистентам. Уже два столетия каждому
астроному-практику приходилось быть по совместительству электриком,
инженером, физиком и даже - в связи со все возрастающей стоимостью
оборудования - экспертом по связям с общественностью.
Молтон задал прямое восхождение и склонение. Электрические импульсы
бесшумно скользнули по проводам, и в то же мгновение высоко вверху, на
поверхности, громоздкий, напоминающий титаническую пушку телескоп начал
плавно разворачиваться к северу. Огромное зеркало, установленное в нижней
части трубы, собирало в миллионы раз больше света, чем человеческий глаз,
а затем с ювелирной точностью фокусировало его в пучок. Отражаясь от
зеркала к зеркалу, этот пучок приходил в конце концов к доктору Молтону,
который был волен делать с ним все, что только заблагорассудится.
Не было и речи, чтобы рассматривать сверхновую прямо - как в подзорную
трубу: миллионократно усиленное сияние звезды мгновенно ослепило бы глаз,
да и что такое этот глаз по сравнению с приборами? Молтон установил