"Кэрол Хиггинс Кларк. Палуба ("Риган Рейли" #1)" - читать интересную книгу автора

открытом море очутиться вот на таких отвратительных, неудобных койках.
Бедняги эти - жертвы обмана, осуществленного с помощью искусства
фотографии".
Гевин повернулся и взглянул на светящиеся цифры часов, стоявших рядом
с кроватью: 23:32. Может, стоит сходить в казино, выпить что-нибудь на
ночь? Заодно показаться на глаза администрации... Или очаровать
какую-нибудь дамочку, которая еще не удалилась в свою каюту. Немного бренди
не помешало бы. Бренди успокоило бы нервы. Нет, все же, лучше этого не
делать. К тому же, сегодня вечером большинство пассажиров разошлось по
своим каютам пораньше. Из-за шторма, а вовсе не из-за усталости.
- Я, пожалуй, останусь у себя, - сказал сам себе шепотом Гевин.
Сегодня волнений он пережил уже предостаточно.
Дело в том, что сегодня ему страшно повезло. Он как раз выходил из
бара "Ланселот", когда столкнулся лицом к лицу с миссис Уоткинс, с милой
незатейливой Беатрис Уоткинс с ее россыпями драгоценных камней.
Вот уже в течение нескольких дней она при каждой возможности
подчеркивала, что ей очень одиноко в ее похожих на дворец люксовых
апартаментах "Камелот Сьют". Чтобы представить клиентам роскошь этих
апартаментов, не требовалось никаких фотографических хитростей. Все здесь
было устроено так, чтобы создать проживающим полный комфорт и поистине
домашний уют. "Камелот Сьют" состоял из гостиной, главной спальни, двух
ванных комнат и индивидуальной террасы, с которой можно было без помех
лицезреть море и небо в любое время дня и ночи. Бог мой, да в такой
обстановке и древняя старуха сможет соблазнить кого угодно. "Интересно, -
думал Гевин, - удалось ли это сделать миссис Уоткинс? Она ведь в открытую
флиртовала, заигрывала со всеми подряд". Рассовывала стюардам завернутые в
стодолларовые банкноты записочки с номером своей каюты, буквально топила
всех своих знакомых в шампанском, словно это была просто вода. Даже
капитану корабля не удалось избежать ее домогании.
На сегодняшнем коктейле у капитана миссис Уоткинс четырежды подходила
к нему, чтобы, по круизному обычаю, сфотографироваться с ним. При этом она
с ног до головы вся была увешана изумительными по красоте дорогущими
украшениями. На ее костлявом черепе кое-как держалась тиара антикварной
работы, инкрустированная бриллиантами и рубинами; на пальцах красовалось
шесть колец, все с огромными драгоценными камнями; на запястье и на тощей,
птичьей щиколотке старухи сверкали два похожих браслета с бриллиантами и
изумрудами.
Капитан держался сверхвежливо и предупредительно. Раз за разом он
склонял свою седую голову к столь же седой голове миссис Уоткинс и мило
улыбался, заглядывая в объектив фотоаппарата. Затем капитан благодарил
старуху и, поддерживая ее за локоток, направлял в зал к остальным
пассажирам. Потом грациозно, с достоинством, поворачивался, чтобы
приветствовать очередную пару прибывших на коктейль гостей. При этом он как
бы даже не замечал, что миссис Уоткинс делала крутой вираж, хватала первый
попавший под руку бокал с шампанским с подноса какого-нибудь официанта,
залпом выпивала его и неровным шагом ковыляла в хвост очереди, ожидавшей
возможности поздороваться с капитаном или при желании сфотографироваться с
ним.
"Как это капитану удается? - поражался про себя Гевин. - Как он
удерживает на лице вот эту профессионально безупречную улыбку, которая раз