"Джеймс Клеменс. И пала тьма ("Хроники убийцы богов" #1)" - читать интересную книгу автора

Поговорка, приписываемая одному из богов-бродяг

* * *

Во тьме...
Он скользит, как тень в поисках света.
Его подлинное имя непроизносимо в мире плоти и дыхания. Он всего лишь
содрогание, темная судорога мира, что лежит под камнями и бурей. У него нет
формы, нет содержания, нет облика.
Наэфрин.
Это его сущность, но не имя. Он - создание наэфира, огромной и пустой
бездны.
Он скользит к одному из немногих мест, где наэфир пересекается с
реальным миром. Мало кто знает об этих пограничных точках, но они
существуют. Как морской прилив захлестывает каменистый берег, так и волна
наэфира накатывает на верхний мир.
И вот, оставив наэфир далеко позади, он выныривает в черных морских
глубинах и обретает новое рождение в ледяных водах. Свет не достигает их
дна; здесь царит вечная тьма - она скрывает границу, где один мир перетекает
в другой. Но наэфрин знает дорогу. Его хорошо подготовили и властным
приказом послали наверх.
Создание тени медленно поднимается сквозь холодное, темное море.
Наэфрин содрогается и обретает плоть, заимствуя ее у светящихся обитателей
океанских глубин. Он всплывает выше и выше, поглощая все большее количество
жизней. Слой за слоем он обретает форму, и слои нарастают подобно колонии
рачков на корабельном днище.
Вот уже голубоватое свечение омывает исчадие наэфира, а давление
понемногу падает. По мере его приближения к поверхности стаи рыбок, сверкая
серебристой чешуей, бросаются наутек, и даже огромная акула, взмахнув
могучим хвостом, уступает ему дорогу.
Его нисколько не занимают эти морские обитатели, поэтому наэфрин
позволяет им ускользнуть. Он уже обрел необходимую для существования в этом
мире плоть. Он сгибает для пробы черные гибкие конечности, распрямляет
длинный змеиный хвост и продолжает подъем.
Наконец украшенная гребнем голова показывается над поверхностью воды, и
наэфрин вдыхает солоноватый воздух, проверяя, как работают легкие. В
лишенных век глазах горит свет чужого мира, они неотрывно смотрят поверх
пенистых волн на далекий еще берег.
Однообразие череды волн нарушают острова: рифы, отмели, атоллы и
верхушки подводных вулканов.
Это царство Летних островов.
Сквозь зазубренные рыбьи кости, которые отныне служат ему зубами,
вырывается шипение. Наэфрин плывет к своей цели - крупнейшему острову
архипелага. В глазах отражаются дрожащие огоньки, что мигают на округлой
вершине острова и усеивают его склоны до самого подножия - это горит свет в
домах, на улицах и крепостном валу. Несколько огоньков забегают в воду,
отмечая стоящие у причала рыбачьи лодки и парусники.
Наэфрин не отвлекается на мелочи, он знает только свое предназначение.
Никто не замечает, как он минует кольцо рифового барьера. Даже луна
прячет лицо за набежавшим облаком. Наэфрин движется в воде так же легко, как