"Сара Клеменс. Все кошки Рима " - читать интересную книгу автора

Под уличным фонарем, чей свет превращал дождь в серебряные иглы, стояла
девчонка. Еще одна цыганка в такой же случайной мешанине одежек, в какую
одета была первая, - когда-то стильные, но давно позабывшие о моде вещи,
залатанные и украшенные кусочками ярких тряпок и ленточек. Впрочем, как
всякий тинейджер, она бросила вызов даже цыганской традиции: цыганский наряд
дополняли припанкованная прическа и пирсинг в носу и ушах. И макияжа на ней
было слишком уж много. Он предложил ей сигарету и даже дал прикурить, когда
она выхватила одну из пачки.
- Говоришь по-английски? - спросил он, даже не ожидая услышать ответ.
- Немного, - отозвалась она. - Ты американец, а?
- Да, - невыразительно бросил он.
Девчонка как голодная затянулась сигаретой, потом поглядела на него.
- Немного американских сигарет. Денег много.
Вынув из кармана пачку, он отдал ее ей, сам поражаясь собственному
спокойствию.
- Сколько за тебя?
- Ну ладно, - с улыбкой она побренчала ожерельями. - Немного.
Он достал из кармана крупную купюру. Выразительно вздернув бровь, она
схватила купюру и указала куда-то в кусты. С веток на него летели капли,
пока она не затащила его за собой под убогий навес. На полу здесь валялся
старый спальный мешок, на который они и легли: ее тело прижалось к его, а
руки сжимали все растущую эрекцию. Подняв взгляд, он увидел пару
переливчатых желтых глаз, уставившихся на него из эбонитово-черных теней под
промокшим кустом. Послышалось шипение, и глаза погасли. Он вдохнул влажный
земляной запах пола, услышал, что дождь снова пошел сильнее. А потом его
руки легли на теплое горло, отталкивая мешающиеся нелепые бусы, лаская кожу
девчонки. Он перекатился на нее и сжал крепче. Она затрепыхалась, но он был
гораздо тяжелее, и руки у него были сильные. Совсем просто: надо только
держаться и сильнее сжимать пальцы, так чтобы ногти входили в кожу, пока она
не перестанет наконец содрогаться. Разжав руки, он задумчиво оглядел ее,
потом полез ей в карман, чтобы забрать свои сигареты и деньги.
Восхитительное ощущение. Какой она была беспомощной. И он задрал ее юбку,
решив наконец, чего он хочет теперь.

"Come se sato crudele a trattarini in guesto modo!" Слова Ренаты не
выходили у Мелины из головы. "Как жестоко ты обошелся со мной!"
За окном стояло ясное утро, воздух был прозрачен и чист, и камни в тени
сочились влагой. Дождь и гроза отбушевали еще до рассвета, и Рим казался
отмытым и безмятежно чистым. У себя в темной комнате Мелина полистала дюжину
фотоснимков, на деле их даже не видя. Потом, разозлившись на себя саму,
силой заставила себя вернуться к оттискам и отпечаткам. Ей удалось сделать с
десяток великолепных снимков кошек, уютно примостившихся на поваленных
колоннах Форума, лениво гуляющих по термам Каракаллы.
"Come se sato crudele..."
Что-то в том, как произнесла Рената эти слова, отдавалось злобой много
большей, чем обычная ее мелочность.
Со вздохом Мелина отложила и снимки, и грим-карандаш. Что подтолкнуло
папу к последней черте? Что заставило его перерезать себе вены? Ведь,
наверное, было же что-то, что стало последней каплей. Ренату об этом не
спросишь, но, возможно, Марио знает. Неохотно Мелина взялась за телефон.