"Сара Клеменс. Все кошки Рима " - читать интересную книгу автора

слишком старыми, чтобы пахнуть.
- Потрясно! - воскликнул он. - Они что, вываривали всех, кто давал
дуба?
Мелина пожала плечами. Она никогда подолгу не размышляла над этим: это
было как вмешиваться в жизнь братьев.
- Мне пора идти, Марио. Если захочешь купить открытки, их продают в
киоске, там, где стоит монах.
- Чтобы мама их нашла?
В его словах был смысл. Рената обшаривала все вещи Марио.
- Наслаждайся.
На том она поспешила оставить его.

Он смотрел ей вслед: стройная и элегантная женщина, а вовсе не толстый
и безобразный ребенок, которого он когда-то терроризировал. Мама ненавидела
Мелину за то, что она образованна, и за то, что она их презирает, и она едва
с ума не сошла, когда узнала, что все свои деньги Дими оставил Мелине.
Старик никогда не мог противостоять маме, пока был жив, но что, черт побери,
он ей устроил, когда помер! Марио было плевать. Он думал о том, как хорошо
было бы распустить тугой узел длинных черных волос Мелины и схватить ее так,
чтобы она не могла вырваться, как в прошлый раз. Он с тех пор много думал об
этом, и поездка в Рим была случаем крайне благоприятным, что заставляло его
чувствовать себя... сильным, готовым. Долгое время он глядел на множество
уложенных рядами костей. Думал о всех тех смертях, что стоят за ними. Потом
он вышел на улицу и по виа Венето спустился к фонтану, ничем не
отличавшемуся от всех остальных. Жирная цыганочка была все еще здесь,
надоедала прохожим своим визгливым голосом и своими журналами. Он без труда
представил себе, что о ней скажет мама, как она станет ныть без конца и,
вероятно, будет сравнивать ее с его бывшей женой Келли. Тут внутри него
треснула какая-то скорлупа, и Петая кислота из нее потекла вниз по его
хребту, в легкие, от чего каждый его вдох стал горячечно-затрудненным.
Цыганка была толстой, такой, какой была когда-то Мелина до того, как она
пренебрегла им. Толстой, как мама.
- Что у тебя тут? - спросил он.
Цыганка подбежала, лопоча что-то по-итальянски. Побренчав мелочью в
кармане, он улыбнулся. И получил в ответ столь же пустую, как и его
собственная, улыбку.
Теперь дыхание его чуть участилось, и, повернувшись спиной к цыганке,
он опять побренчал мелочью. Даже не оборачиваясь, он знал, что она семенит
за ним, как собачонка. Вверх по улице и в подъезд чьего-то дома. В глубь
тени.
Тут она помялась, без сомнения, зная, какая ей тут может грозить
опасность. В порыве вдохновения он вытащил купюру в пятьдесят тысяч лир,
жестами показывая ей, что за деньги она должна поднять юбку и показать, что
у нее там под ней. Девочка быстро подняла грязный подол, потом дернула его
вниз, причем изо рта у нее выскользнул облизать губы жирный язычок. И тут
она потянулась за деньгами. Схватив ее за основание шеи, он рывком прижал к
себе вонючее тельце и обеими руками сжал ей горло - цыганка корчилась и
извивалась. Жизнь утекает из человека так легко. Но он подержал еще
немного - так, для уверенности. Язык вывалился у нее изо рта, и на пальцы
ему упала тонкая ниточка слюны. Отдернув руку, он толкнул тело на пол в