"Леонард Коэн. Блистательные неудачники " - читать интересную книгу автора

не составит. Он не раз и попроворнее выслеживал дичь. Все тропинки в роще он
знал наперечет. Где же она спряталась? Охотник устремился вперед. Он знал
добрую сотню мест, где можно было укрыться, - и в сосновой хвое, и на ложе
из мха. Он нечаянно наступил на сухую ветку, и та хрустнула под его ногой -
такое с ним случилось впервые в жизни! Все дороже обходилась ему эта
желанная случка. Где же ты? Я тебя не обижу. Ветка хлестнула его по лицу.
- Эй, ау! - доносил ветер голоса из деревни.
Над Рекой могавков в ореоле седого тумана парила рыба, тосковавшая по
сетям и рыбакам и по многим едокам на праздничной трапезе. Улыбавшаяся рыба,
светясь, парила над Рекой могавков.
- Dеus non denegat gratiam.
Когда на следующее утро Катерина Текаквита вернулась домой, тетки ее
наказали. Униженный молодой охотник уже давно возвратился домой. Семья его
была в ярости.
- Алгонкинка паршивая! Вот тебе! Получай! Шлеп! Хлоп! Бац!
- Спать теперь будешь у параши!
- Больше ты не член семьи, теперь ты рабыней нашей будешь!
- И от матери твоей никакого прока не было!
- Будешь делать, что тебе велят! Плюх! Бах!
Катерина Текаквита весело смеялась. Это не над ее телом они глумились и
издевались, это не в ее живот старухи норовили угодить мокасинами, расшитыми
ее же руками. Пока они мучили и истязали ее, девушка смотрела вверх, в
отверстие, куда выходил дым. Как писал отец Леконт, "Dieu lui avait donne
une ame que Tertullien dirait "naturellement chretienne"".

17

О Господи, Утро Твое Восхитительно. Люди Живы В Мире Твоем. Слышу, Как
Детишки В Лифте Спускаются. Самолет Летит В Голубом Просторе. Рты Завтраки
Пережевывают. Радио Наполнено Электричеством. Деревья Стоят Прекрасные. Ты
Внимаешь Гласу Безбожника, На Зубчатом Мосту Задержавшегося. Я Впустил Твой
Дух В Кухню. И Большие Часы Напольные Тоже Ты Придумал. Правительство
Чересчур Мягкое. Мертвым Не Надо Ждать. Ты Знаешь, Почему Кто-то Кровь
Должен Пить. О Господи, Это Твое Утро. Даже В Трубе Бедренной Кости
Человеческой Звучит Музыка. Морозильник Прощен Будет. Помыслить Не Могу О
Том, Что Не Твое Было Бы. В Больницах Стоят Шкафы С Раком, Который Не
Принадлежит Обреченным Больным. Воды Мезозойских Океанов Кишели Рептилиями,
И Казалось, Так Будет Продолжаться Вечно. Ты Знаешь Все О Кенгуру. Когда Ты
Смотришь В Свой Бинокль На Виль-Мари, Он Заполняется Людьми И Пустеет, Как
Распускающийся И Закрывающийся Цветок. В Пустыне Гоби Сохранились Древние
Яйца. Рвота - Глазу Твоему Землетрясение. Даже У Мира Есть Тело. За Нами
Всегда Следят. В Эпицентре Молекулярного Неистовства Желтый Стол Цепляется
За Свой Облик. Меня Окружают Судьи Суда Твоего. Боюсь, Что Молитва Моя
Западет Мне В Разум. В Это Утро Мучение Находит Где-то Объяснение. В Газете
Пишут, Что Нашли Человеческий Эмбрион, Обернутый В Газету, И Подозревают В
Этом Врача. Я Пытаюсь Познать Тебя На Кухне, Где Сижу. Боюсь За Свое
Маленькое Сердце. Никак В Толк Не Возьму, Почему Я Не Куст Сирени. Боюсь,
Потому Что Смерть Выдумал Ты. Не Думаю Теперь, Что Мне Надо Твой Мир
Описывать. Дверь Ванной Распахнулась Сама Собой, И Меня В Дрожь Бросило От
Страха. О Господи, Поверь Мне, Утро Твое Восхитительно. Ничего Не Останется