"Владимир Колин. Красная лягушка" - читать интересную книгу автора

ВЛАДИМИР КОЛИН

КРАСНАЯ ЛЯГУШКА

Перевод с румынского ЕЛЕНЫ ЛОГИНОВСКОЙ


Когда я вспоминаю то лето и удивляюсь, как я мог не заметить странных
событий, ежедневно происходивших прямо у меня под носом, я нахожу этому
одно единственное объяснение: что исключительному просто не было места в
координатах моего существования. Я прирожденный статистик, человек
всепобеждающей действительности. Воспитанный в духе уважения к этой
действительности, я ищу в ней рациональное объяснение всех явлений, с
которыми сталкиваюсь, и это кажется мне естественным и логичным.
Но именно поэтому непредвиденное и захватило меня врасплох. Как только
оно проникло в мой мир, я поспешил объяснить его, воздвигнув цепь
рассуждений, действительных для всего, что составляло до тех пор круг моей
повседневной жизни. Единственным недостатком этих рассуждений было их
коренное несоответствие исключительному характеру явления. Ибо
исключительное ускользает от логики повседневной мудрости, так же как
опасность не отступает перед уловками страуса, прячущего голову в песок. Но
приходит момент, когда слепота становится уже невозможной. Так, в то лето я
отказался от самоуспокоения с помощью различных уловок, которые до тех пор
казались мне вполне логичными, в тот день, когда листья ореха покраснели в
июле, а его мелкие едва народившиеся плоды начали испускать пурпурное
сияние. Но теперь я знаю, что все началось на месяц раньше - в тот день,
когда Иоана играла в саду одна.
В то утро, на рассвете, я ушел рыбачить в укромный уголок, который
приглядел себе на Дунае, где, сидя на стволе упавшей ивы, мог забрасывать
удочку подальше, и, насколько мне помнится, не заметил, уходя, ничего
особенного. После годового сидения в кабинете, заваленном палками и
диаграммами, я всей душой отдался очарованию летних каникул. По реке сонно
ползла баржа, над которой, высоко в прозрачном небе, кружил ястреб, солнце
палило землю, и она источала сладковатые ароматы лета, а я, глядя на свое
изломанное отражение в тихой воде, равнодушно следил за ленивым
покачиванием поплавка. Ничто не предсказывало мне, что впереди у меня уже
немного таких мирных дней.
Когда солнце поднялось довольно высоко, я свернул свою удочку и, так
как не стремился к непосильному улову, с легким сердцем направился домой,
раскачивая в сачке несколько крошечных серебристых существ, которых решил
пожертвовать хозяйской кошке. Солнце жгло немилосердно, и я с нетерпением
ждал того момента, когда растянусь на кровати в прохладе снятой мною в
деревне комнатушки. Я медленно прошел вдоль плетней, тянувшихся по всему
берегу, радуясь усталости, которая, как вязкая жидкость, разлилась по всему
моему телу, и открыл калитку сада, выходившего к Дунаю, как и все сады
Солзосу - деревеньки, которая кажется пропущенной через прокатный стан,
такой узкой лентой тянутся между Дунаем и шоссе ее немногочисленные
домишки.
В саду меня встретила плачущая Иоана. Моя дочь не знала ласк матери,
умершей при родах, и, словно несчастье, обрушившееся тогда на нас, отметило