"Джеки Коллинз. Неистовая Лаки" - читать интересную книгу автора

пожаловаться матери на побои и отсидки в карцере, она требовала, чтобы он
"прекратил нытье и стал наконец мужчиной". Его заставили мучиться в этом
жутком месте целых пять лет. Каникулы он проводил с дедом и бабкой в
Пасифик-Пэлисейдс, в то время как Доминик разнообразила свой досуг с
многочисленными ухажерами, начисто забыв о существовании сына. Однажды он
застал ее в постели с мужчиной, которого она потребовала называть "дядей
Вилли".. Дядя Вилли лежал на спине, устремив в потолок огромный
вздыбленный член, а совершенно обнаженная мама Алекса стояла на коленях
возле постели. Эту картину он запомнил навсегда. К тому времени, как Алекс
вышел из стен училища и впервые ощутил вкус свободы, в нем уже накопилась
неимоверная злость. В то время как его сверстники в беззаботном
танцевальном ритме двигались по жизни, оканчивая колледжи, трахаясь с
аппетитными девочками, что размахивают ленточками на стадионах, впервые
напиваясь и пробуя наркотики, Алекса за какие-то смехотворные провинности
запирали в карцер без окон или, стащив штаны, больно хлестали по заднице -
только за то, что он не так на кого-то посмотрел. Иногда ему приходилось
проводить в одиночке по десять часов кряду, не имея никакого другого
занятия, кроме как сидеть на голой деревянной скамье и тупо таращиться в
стену. Пытка для ненужных своим родителям богатых сынков.
Алекс часто думал о годах, вычеркнутых из его юности, и тогда его
переполняло бешенство. Он даже с женщиной впервые переспал лишь после
окончания колледжа, да и то его до сих пор мутило при одном воспоминании
об этом! Грязная шлюха в Тихуане, от которой воняло тухлыми мексиканскими
блинчиками и даже кое-чем похуже. После этого первого опыта Алекс был
переполнен таким отвращением, что даже не пытался больше заниматься сексом
еще в течение целого года. Во второй раз, правда, получилось лучше.
Серьезный молодой блондин с кинематографического факультета университета
Кожной Каролины оценил расцветающий талант Алекса и дважды в день в
течение шести месяцев предоставлял в его распоряжение свой рот... Очень
мило, но недостаточно для подлинного удовлетворения.
Через некоторое время Алексом овладело зовущее куда-то беспокойство,
и в одну из пьяных ночей он завербовался в армию. Его послали во Вьетнам,
где он провел два чудовищных года - воспоминания о них будут преследовать
его до конца жизни.
В Лос-Анджелес Алекс вернулся уже другим человеком - неприкаянным и
озлобленным. Он постоянно кипел и в любой момент был готов взорваться.
Через две недели он уехал в Нью-Йорк, оставив матери короткую записку с
обещанием объявиться.
Ах, месть... За прошедшие пять лет он не звонил матери ни разу, а
она, насколько ему было известно, даже ни разу никого не расспросила о
сыне. Когда же Алекс наконец позвонил, Доминик говорила с ним так, будто в
последний раз они виделись на прошлой неделе. Мадам Вудс не признавала
сентиментального трепа.
"Надеюсь, ты работаешь, - проговорила она холодным, как сухой лед,
голосом. - Потому что от меня ты подачек не дождешься".
Вот уж удивила!
Да, мамуля, тружусь. Целых два месяца драл себе задницу, чтобы
заработать хотя бы на корку хлеба. Открывал двери в дешевом
стриптиз-клубе. Искал клиентов для слишком занятой проститутки. Рубил туши
на мясокомбинате. Водил такси. Шоферил у дегенерата - директора театра.