"Джеки Коллинз. Неистовая Лаки" - читать интересную книгу автора

Служил телохранителем у бандита. Жил альфонсом у богатой старухи, которая
очень напоминала мне тебя. Был управляющим игорным притоном. Работал
помощником издателя дешевых книжонок - порнухи и ужасов. И вот, наконец,
большой прорыв - написал сценарий и лично поставил порнографический фильм
для старого и очень развратного мафиози. Тугие письки. Здоровые болты.
Очень эротичное порно. Из того, которое на самом деле заводит мужиков. И -
неплохой сценарий. На очереди - Голливуд. Там знают толк в хорошей порнухе.
"Я еду на побережье, - ответил он. - "Юниверсал" пригласила меня
написать сценарий и поставить для них фильм".
Черт побери! Это не произвело на нее никакого впечатления. Честное
слово! Последовала долгая пауза. "Позвони мне оттуда". И на этом - все.
Его мамаша была еще той бабой. Неудивительно, что он не доверял
женщинам.
Восемнадцать лет отделяли Алекса от той поры. Сейчас все было иначе.
Мадам Вудс постарела и стала мудрее. Он - тоже. Существовавшие между ними
отношения до сих пор строились по схеме "я тебя люблю, я тебя ненавижу".
Он любил ее, поскольку она была его матерью, а ненавидел - потому что она
оставалась последней сукой. Временами они вместе ужинали, и для Алекса не
было тяжелее наказания, чем эти вечера.
За прошедшие восемнадцать лет карьера его совершила
головокружительный взлет. От низкооплачиваемого "безмозглого" он поднялся
почти на самую вершину, завоевав репутацию рискового, склонного к
экспериментам и оригинального создателя картин. Это было нелегко, но Алекс
этого добился и теперь был горд.
Было бы, конечно, хорошо, если бы подобное чувство разделяла и его
мать, однако она никогда не хвалила сына, а вот упреки и поругания слетали
с ее ярко накрашенных губ с такой же легкостью, что и прежде. А вот если
бы был жив отец, Алекс не сомневался, что тот гордился бы им и поддерживал
во всех начинаниях.
Сейчас у него была назначена встреча с Лаки Сантанджело, нынешней
главой киностудии "Пантер". Алексу претило идти к женщине, чтобы защищать
свой последний проект - ленту под названием "Гангстеры". Он, черт побери,
не какое-нибудь дерьмо, а Алекс Вудс и никому не намерен лизать задницу -
особенно какой-то там бабе, которая известна своенравным характером!
Он хотел от Лаки только одного - чтобы ее студия вложила в его
картину деньги, которые в самый последний момент отобрала кинокомпания
"Парамаунт". С фильмами Алекса Вудса еще никогда такого не случалось. Они
подложили ему такую свинью, сославшись на то, что в "Гангстерах" было
чересчур много безжалостного насилия. Но, черт подери! Он же снимал
картину о Лас-Вегасе пятидесятых! А что там было в те годы? Бандюги,
шулера и игроки. Насилие являлось их образом жизни!
Алекс ненавидел подобное фарисейство. Его принципом было говорить
одну лишь правду и ничего, кроме правды. Именно это он и делал в своих
фильмах. Его творчество вызывало очень противоречивые отклики - либо
безудержное славословие, либо площадную брань. Его фильмы заставляли людей
задумываться, а иногда это бывает опасным.
Когда "Парамаунт" закрыл перед ним свои двери, его агент Фредди Леон
предложил отнести "Гангстеров" в "Пантер".
- Лаки Сантанджело примет твой фильм, - уверил он Алекса. - Я знаю
Лаки, а эта история как раз в ее духе. Кроме того, ей нужно во что бы то