"Джон Кольер. Сборник новелл "На полпути в ад"" - читать интересную книгу автора

- Нет. Мне просто деньги. Деньги мне.
- Всю сумму? Хотите закрыть счет? Так-так. Распишитесь здесь. И здесь
распишитесь. Фуараль расписался.
- Пожалуйста. Двадцать девять тысяч восемьсот девяносто.
- Но, мосье, ведь было тридцать тысяч!
- Но, дорогой мосье, сборы.
Фуараль понял, что тут ничего не поделаешь. Он ушел с деньгами в
кармане. Неплохо, конечно. Но остальные сто десять франков! Это же хуже
гвоздя в сапоге.
Дома Фуараль сразу пошел разговаривать с чужаком.
- Я человек бедный, - сказал он.
- Я тоже, - сказал чужак. - У меня гроша лишнего нет, чтобы
приплачивать вам за то, что вы не умеете получать деньги по чеку.
Такой гнусной лжи свет еще не видывал. На глазах ведь у Фуараля чужак
оторвал один чудной верхний billet в тридцать тысяч франков из маленькой
книжечки, а там их оставалась еще целая пачка! И опять же тут ничего нельзя
было поделать: простого честного человека всегда водят за нос и топчут
ногами. Фуараль отправился домой и спрятал свои несчастные двадцать девять с
чем-то тысяч в коробочку за камнем дымохода. Другое дело, были бы это
круглые тридцать тысяч. Какая дикая несправедливость!
Да, тут было о чем подумать вечерами, и Фуараль крепко поразмыслил. Он
решил, что одному, пожалуй, не справиться, и позвал Араго, Кеса, Лафаго,
Винье, Барильеса. Только Гиза не позвал. Это ведь Гиз, а не кто другой
наболтал чужаку, будто он переплатил за дом, и вообще его растревожил. Так
что пусть Гйз идет гуляет.
Прочим он все объяснил очень доходчиво.
- Родственников нигде в наших местах нет. А в книжечке, дорогие друзья,
сами видели-десять, двенадцать, пятнадцать, а может быть, и двадцать этих
чудных маленьких billets.
- А если кто-нибудь за ним явится? Кто-нибудь из Америки?
- Да ушел куда-то, ушел пешком, по-дурацки, как пришел, так и ушел. Что
угодно может случиться с полоумным, который болтается без дела и сорит
деньгами.
- Это верно. Все может случиться.
- Но надо, чтоб случилось, пока законник не приехал.
- И это верно. Пока что даже кюре его не видел.
- Дорогие друзья, на свете должна быть справедливость. Без нее ни туда
ни сюда. У человека, у честного человека, нельзя вынимать из кармана сто
десять франков.
- Нет, такое недопустимо.
Ночью эти честнейшие люди покинули свои дома, высокие известково-белые
строения, продырявленные черными тенями и в лунном свете еще больше, чем в
солнечном, похожие на груды выцветших костей среди пустыни. Без лишних
разговоров взошли они по склону и постучались в дверь к чужаку.
Через недолгое время они возвратились и один за другим, опять-таки без
лишних слов, скользнули в свои черным-черные двери, вот и все.
Целую неделю деревня на первый взгляд жила по-прежнему. Разве что
глухие темные провалы, эти прорехи в беспощадном свете, стали глубже. И в
каждой черной глуби затаился человек с двумя замечательными billets по
тридцать тысяч франков. Хорошо: тут и глаза ярче, и одиночество приятнее, и