"Уилки Коллинз. Тайный брак " - читать интересную книгу автора

твоя нежная рука первая перевернет эти листки, когда моя уже будет холодна.
До сих пор, Клэра, каждый раз, как в моем рассказе приходилось упомянуть о
сестре, перо мое дрожало и отказывалось начертать твое имя. В этом месте,
где мои воспоминания теснятся в памяти, слезы наполняют глаза мои, я не имею
сил сдержать их, и в первый раз с тех пор, как начал свой труд, мужество и
спокойствие оставили меня.
Напрасно хотел бы я преодолеть волнение... Рука моя дрожит, в глазах у
меня темнеет. Довольно на сегодня, я хочу искать сил и решимости для
завтрашнего дня на холмах, откуда видно море...

V

Сестра моя Клэра моложе меня на четыре года. Черты ее лица, за
исключением глаз, его цвет, имели поразительное сходство с моим отцом.
Однако выражением лица она напоминает мать. Каждый раз, как я смотрел на нее
в минуты печальной задумчивости, во мне всегда оживали смутные воспоминания
о покойной матери. Глаза Клэры имеют легкий оттенок меланхолии и кротость,
свойственную голубым глазам. Цвет лица ее, бледный, как у отца, когда она не
говорит и не волнуется, еще больше покрывается густым румянцем не только
когда она взволнована, но даже когда ходит или говорит о предмете,
интересующем ее. Без этой особенности ее бледность была бы недостатком - это
матовая бледность, потому что румянец, о котором я говорил, чрезвычайно
скоро исчезнет у нее - и показалась бы некоторым людям препятствием ко
всякому притязанию на красоту. И может быть, Клэра действительно не
красавица в обыкновенном значении этого слова.
Нижняя часть ее лица слишком мала, чрезвычайная чувствительность ее
нервной организации слишком очевидна в ее движениях и ее взгляде. Сидя в
оперной ложе, она не привлекла бы к себе внимания, не возбудила бы восторга.
Немногие мужчины, встретясь с нею на улице, обернулись бы взглянуть на нее.
Очень мало женщин выбрали бы ее предметом того безжалостного анализа,
которому так часто подвергается женщина ослепительной красоты. Самое большое
очарование моей сестры сияло, так сказать, изнутри.
Когда вы хорошо узнавали ее, когда она говорила с вами без принуждения,
как с другом, ее голос, улыбка, обращение производили на вас неизгладимое
впечатление. Ее малейшие фразы, самые незначительные поступки
заинтересовывали вас, восхищали, и вы не знали почему. Красота ее
открывалась вам в грациозности и простоте ее движений, ее речей, тонкой, и в
особенности природной, доброте сердца, и это влияние, раз почувствованное,
захватывало вас все больше и больше. Вы думали о ней, вы желали ее видеть,
оставляя общество самых блистательных женщин, красавиц, которые пользовались
большой известностью, вы вспоминали ее трогательные, восхитительные слова и
забывали фразы более остроумных женщин. Это влияние, которым моя сестра
обладала бессознательно над всеми, с кем общалась, особенно над женщинами,
можно, я думаю, определить очень просто при помощи некоторых замечаний.
Повсюду, где бывала моя сестра, не стараясь блистать, не предъявляя
никаких тщеславных притязаний, она затмевала женщин красивее ее и с большими
светскими дарованиями, другие блистали больше нее своим разговором и
обращением, ее единственным средством победы было то особенное очарование,
которое было во всех ее поступках и во всех словах. Но не среди блеска
лондонского света обнаруживался ее характер во всех своих преимуществах. В