"Макс Аллан Коллинз. Синдикат (Настоящий детектив)" - читать интересную книгу автора

удобно, - пожал я плечами.
Происходило это около трех часов дня. Вообще, здесь было славное
местечко, особенно для меня, одного из сыщиков "конторы" мэра: свой человек
у входа, свой - за стойкой бара. Только малость тесновато, как в шкатулке -
полно темного дерева, позади бара зеркало, везде фото знаменитостей или
почти знаменитостей в рамках, с автографами на лицах, уставившихся на меня.
Так же, как и Лэнг с Миллером.
- Взять вам по чашке кофе? - спросил я, слегка привстав.
Я был агентом в штатском, работающим в группе по карманникам. А эти
парни - самыми высокооплачиваемыми детективами в городе; к тому же -
сержанты, и, может, они и не заслуживали уважения, но я-то знал, что его
нужно выказать.
Они никак не отреагировали. Лэнг продолжал стоять - руки в карманах
пальто, снег запорошил плечи, будто перхоть, - покачиваясь с носков на
пятки, как деревянная лошадка. Было ли это от нервов или от скуки - сказать
не берусь. Я только чувствовал, что вокруг сгущается что-то нехорошее. Тут
же стоял столбом и Миллер - вроде одного из львов перед зданием Института
искусств, только видом попротивнее; к тому же львы бронзовые, а этот был
тусклым - одним словом, коп.
Потом Миллер заговорил.
- Нам нужен третий, - процедил он.
Так разговаривают, когда хотят выглядеть "крутым": монотонно и немного
отрывисто. Это было довольно смешно, но меня что-то не позабавило.
- Третий - кто? - спросил я.
- Третий человек, - вступил в разговор Лэнг. - Третий игрок.
- А что за игра?
- В машине скажем.
Они повернулись, двинувшись к выходу. Предполагалось, что я побегу за
ними. Ясное дело, я схватил пальто и шляпу.
Кабак находился на углу Кларк и Польк-стрит. Ветер гнал пешеходов,
вцепившихся в свои покупки, вдоль улицы, направляя их к станции Диборн,
которая была кварталом пониже. Тут, по идее, я и должен был крутиться,
оберегая этих самых покупателей от карманников, чтобы ими не было потеряно
то, что у них осталось после посещения Маршалл-Филдс.
Развевались юбки и пальто: все шагали, наклонив головы, уткнувшись
взглядом в тротуар, не обращая внимания на редких нищих. Ветер нес сухой
снег, похожий на конфетти, что придавало всей картине какую-то
карнавальность. Вдоль путей надземки было оживленно, непрерывно прибывали и
отправлялись поезда; некоторые из них были просто битком набиты. Четыре
хорошенькие женщины лет около тридцати или чуть побольше, навьюченные
покупками, направлялись, хихикая, в заведение, откуда мы только что вышли.
Была предрождественская неделя, у всех дела шли бойко, - кроме разве что
церкви святого Петра, до которой было рукой подать от того места, где мы
стояли: вокруг нее народ не толкался.
Вблизи станции Диборн парковка была запрещена, но Лэнг и Миллер
почему-то оставили черный "бьюик" у бордюра, на перекрестке. "Бьюик" был
той модели, которую в народе прозвали "беременная гуппи", потому что у него
бока выступали из-за крыльев. На крыле со стороны тротуара уже
расположилась внушительная ступня полицейского, который выписывал штрафную
квитанцию. Миллер потянулся, выхватил бумажку из рук копа и, скомкав,