"Макс Аллан Коллинз. Сделка" - читать интересную книгу автора

коричневое шерстяное одеяло было солдатским. Но кем я был? Откуда? Кем,
мать твою, я был?
Я снова сел на край кровати: ноги больше не держали меня, да и тело
больше не выдерживало. Где берет начало моя память? Вспоминай. Вспоминай.
Я припомнил другую больницу. Это было вчера, или раньше? Я вспомнил,
как просыпался на больничной койке, стоявшей рядом с окном. А за окном,
черт их возьми, были пальмы. И я кричал, кричал...
Но я не знаю, почему я кричал при виде пальм. Зато я знаю, что такое
пальмы. Это было начало. Не думаю, что, увидев пальму сейчас, я бы
закричал. Черт, мне нужен был кто-нибудь. Этот привкус во рту...
Потом я вспомнил, как смотрелся в зеркало! Да, в другой больнице я
смотрел на себя в зеркало и видел человека с желтым лицом.
- Проклятый япошка! - сказал кто-то и разбил зеркало.
Все еще сидя на краю койки, я дотронулся рукой до лба и нащупал
повязку. Я заметил, что рука была желтой.
Это был я. Я разбил зеркало. Это я пронзительно орал на япошку. И я
был этим самым япошкой.
- Ты не проклятый япошка! - произнес кто-то.
Опять я.
Ты не япошка. Ты думаешь и говоришь по-английски. Они не знают Джо Ди
Маггио и Джо Луиса. А ты знаешь.
Ты знаешь английский, ты знаешь япошек, ты знаешь про Ди Маггио и про
Луиса, но ты не знаешь собственного имени, не так ли, schmuck?1
Schmuck? Разве это не еврейское слово? Я - еврей. Еврей, или что-то в
этом роде.
- Мать твою, - сказал я и снова встал. Пора было прогуляться. Пора
было найти другое окно и посмотреть, росли ли за ним пальмы, а заодно
выяснить, стану ли я кричать при виде их.
Я был в ночной рубашке, поэтому выдвинул ящик из тумбочки и нашел
кое-какую одежду: нижнее белье, носки, фланелевую рубашку кремового цвета и
коричневые хлопковые штаны. Я надел их. И я помнил, как это делается. И я
почти споткнулся о пару туфель, стоявших у кровати, но удержался на ногах и
надел их. Цивильные ботиночки, не то что те бахилы, к каким я привык.
Соседняя комната была спальней или палатой, или еще чем-то в этом
роде. Двадцать аккуратно застеленных коек, все - пустые. Я что, был
единственным парнем здесь?
Я прошел через палату и вышел в коридор. Справа от меня было
застекленное пространство, в котором суетились хорошенькие девушки в
голубых формах с белыми фартучками. Медсестры. Похоже, ни одна меня не
заметила. Но зато я их заметил. Они были такими молоденькими. А я так давно
не видел хорошеньких девушек. Я не знал, почему. Но знал, что не видел. По
какой-то причине мне захотелось заплакать.
Но я сдержался. Инстинкт подсказывал мне, что слезы задержат меня
здесь, а мне хотелось выйти. Я не знал куда пойду, потому что не знал
откуда я, дьявол, но уж во всяком случае, не отсюда.
Я подошел к стеклу и постучал; одна из сестер удивленно посмотрела на
меня. У нее были светло-голубые глаза и белокурые кудри, которые ниспадали
на ее плечи из-под белой шапочки. Мелкие, очаровательные черты лица. Милые
веснушки на прелестном, почти курносом носике.
Она отодвинула стекло в сторону и приветливо посмотрела на меня из-за