"Нэнси Коллинз. Афра" - читать интересную книгу автора

на складном стуле сидел позевывающий молодой человек.
В этом районе я вообще-то бывал редко, но мое внимание привлекли два
чучела сов, увенчивавшие кучу поношенной одежды. Старый дом, как и
большинство на этой улице, в начале века принадлежал зажиточной семье.
Теперь он нуждался в капитальном ремонте.
- Э... вещи ваши? - спросил я позевывающего молодого человека.
Он оторвался от замусоленного романа Стивена Кинга в бумажной обложке и
безразлично пожал плечами.
- Можно и так сказать. Собственно, это дерьмо моего дяди. Он
перекинулся пару месяцев назад.
- Примите мои соболезнования.
Молодой человек опять пожал плечами.
- Я даже не знал, что он еще жив, пока он не умер и не оставил мне эту
развалюху.
- А!
- Я здесь на сегодня-завтра, чтобы продать этот хлам, прежде чем
передам дом фирме по продаже недвижимости. Они думают, что смогут продать
его для перестройки в многоквартирный дом.
Я неопределенно буркнул и начал копаться в пирамидах заплесневелых
картонок и позеленелых кофров. В груде рваных номеров "Фейт" и "Кэт фэнси"
я нашел несколько книг в кожаных переплетах, в большинстве - латинских.
Если судить по пропыленности, им было по меньшей мере сто лет.
Еще я нашел сундук, полный банок с заспиртованными новорожденными
акулами, взрослыми гадюками, кальмарами разных подвидов и несколькими
собачьими эмбрионами с ярко выраженными уродствами. Я обнаружил группу
лягушек-быков в кукольных сомбреро и с миниатюрными гитарами в лапах.
Нашлась заржавевшая астролябия, надтреснутый пестик и несколько ящиков со
стеклянными колбами причудливых форм, которыми обставляются лаборатории
сумасшедших ученых во второразрядных фильмах. У дядюшки наследника вкусы
были явно эклектическими.
- А фамилия вашего дяди? - спросил я, не без труда подняв чучело юного
аллигатора, облаченное в маленькие плавки и прикрепленное к миниатюрной
доске для серфинга.
- Дрейден, - ответил молодой человек, не отрываясь от книги.
Я вспомнил, что читал в газете статью про какого-то Дрейдена,
отшельника, жившего в старинном доме в обществе нескольких кошек. Когда он
наконец умер, прошло полмесяца, прежде чем полиция об этом узнала. Когда
они взломали дверь, оттуда выскочили кошки и разбежались, кто куда. Труп
старика оказался сильно изгрызенным.
Я поднял глаза - как раз вовремя, чтобы увидеть, как по крыше гаража
рядом прокралась трехцветная кошка - запаршивевшая и худющая. Глаза у нее
были желто-зелеными и одичалыми. Я, поежившись, продолжал копаться в вещах
покойного мистера Дрейдена.
Она лежала в старом длинном деревянном ящике, завернутая в выцветшую
желтую папиросную бумагу, будто хрупкие елочные украшения, которые моя
мать привезла из Германии, когда я был ребенком.
Я с самого начала знал, что она женщина. Не скажу точно, откуда я это
знал, но знал. Я опустил руку в ящик и дрожащими пальцами погладил ее
череп, гладкий, как отполированная слоновая кость. Пустые глазницы
смотрели на меня снизу вверх, позволяя свободно заглянуть внутрь ее