"Нэнси Коллинз. Дюжина черных роз ("Соня Блу")" - читать интересную книгу автора

куртки с хромовыми заклепками, складывающимися в пятиконечные звезды на
спинах. Те, что вертелись возле "Стикса", одевались в такие же кожаные
куртки, только на спине у них был "Веселый Роджерс". Но нависал он не над
скрещенными берцовыми костями, а над скрещенными ложками. Несмотря на накал
злобы, сквозившей во взглядах, ни одна сторона не проявляла намерений
вторгнуться на территорию другой.
Из-за угла вынырнул "кадиллак" конца пятидесятых, подняв хвостовые
обтекатели, как плавники акулы. Колонки размером с чемодан гремели хип-хопом
так, что у неизвестной ребра завибрировали в ритме музыки.
- Ребята, "бэтмобиль"! - объявил юнец латинского вида с россыпью
цветущих угрей на лице. Шпана возле "Данс макабр" побросала пакеты и косяки,
вытаскивая пистолеты и становясь коридором.
Навороченный "кадиллак" остановился у тротуара. Тонированные стекла
казались зеркалами. Первой из машины вышла эффектная высокая женщина, одетая
в тугие кожаные штаны и сапоги со стальными носками. Она повернулась к
автомобилю, черная куртка распахнулась, открывая голые груди с колечками
нержавейки в сосках. Половина головы у женщины была выбрита, а на другой
половине волосы висели до талии занавесом черного шелка. Резкие и крупные
черты лица казались бы классическими, не будь они так увешаны обручами и
заклепками, пронзающими губы, нос и брови. В правой руке женщина держала
заряженный арбалет. Быстро оглядевшись, она рукой показала сидящим в машине,
что все чисто.
С заднего сиденья выбралась невероятно бледная молодая женщина с
волосами пепельного цвета. Одета она была в белое - от атласных туфель и
шелкового вечернего платья до норкового манто, в которое она вцепилась, как
в спасательный круг. Лицо настолько совершенное, что больше подошло бы
фарфоровой кукле, чем живой женщине. Но при всей этой красоте что-то в ней
было неправильное. Когда первая женщина подтолкнула ее к двери клуба,
куколка задвигалась резко и напряженно, как марионетка. Голубые глаза
остекленели и смотрели в никуда, как у газели под наркозом.
- Мама, мама!
Женщина в белом застыла с поднятой ногой, и какая-то тень эмоции
пробежала по безмятежному лицу.
- Райан?
- Мама!
Мальчик не старше пяти лет метнулся среди леса ног гангстеров. Тощий и
оборванный, но, несомненно, с тем же цветом волос и кожи, что у молодой
женщины. Он попытался схватиться за ее платье, едва сумев уклониться от
стального сапога арбалетчицы. У женщины в белом затрепетали веки, как у
просыпающегося лунатика. Арбалетчица выругалась и попыталась поймать
мальчишку, но он проскользнул у нее между ног на пустую улицу.
Арбалетчица стрелой указала на гангстера с мордой сутенера, который
открывал ей дверцу.
- Кавалера, мать твою! Я вам, мудакам, велела с этим мелким пидором
разобраться или нет?
Гангстер, к которому она обратилась, дернулся и встал почти "смирно".
- Ты слышал, что Эшер говорил, если это отродье еще раз около нее
появится? Так не стой столбом, блин, в заднице ковыряясь! Взять его! Ты и
Кро-Ман. Быстро, мать вашу так и этак!
Она еще оглянулась, злобно скалясь, через плечо, подталкивая свою