"Саке Комацу. Черная эмблема сакуры" - читать интересную книгу автора

- Оставь! Ни к чему это, - сказал мальчик, недоверчиво вслушиваясь в
елейный голос старика. - Съем рис и на дорогу возьму немного. Курицу
резать жалко!
- Чего ее жалеть. Старенькая. А то еще им достанется.
- "Им" достанется не за так, а в обмен на что-нибудь.
Старик расхаживал по кухне и сладко ворковал:
- Ты наедайся, наедайся, а то до Синсю не доберешься.
Рисовая каша, тушеные овощи, яйца, вяленая рыба.
Он знал, много есть опасно - расстроится желудок, так и умереть не
долго, но остановиться не мог. Он отхлебнул зеленого чая, с трудом подавив
в себе желание есть еще, набить желудок до отказа. Голод в нем сидел, как
бес. Проклятый червь скребся не только в кишках, но и во всем теле, до
кончиков пальцев.
Послышались шаги. Мальчик машинально схватил карабин. Старик глянул
искоса и процедил: "Это дочка моя!" Потом вышел во двор. Не выпуская из
рук карабина, мальчик подкрался к окну. Со двора доносился женский голос и
торопливый глухой голос старика. Говорили на местном диалекте. Казалось, о
чем-то спорили.
Вдруг на миг к окну прижалось плоское женское лицо и тут же исчезло.
Легкие удаляющиеся шаги затихли за домом. Тяжелой поступью в комнату вошел
старик, насупленный, мрачный, но, встретившись глазами с мальчиком,
деланно улыбнулся.
- Не слушает дочка отца... Да ты ложись, ложись, поспи...
Даже из упрямства не было сил держать глаза открытыми. Желудок
отяжелел, усталость сковала ноги, руки.
- Поспи, а я пока баньку приготовлю.
- Какую еще баньку? - нахмурился мальчик.
- Помыться тебе надо, смотри, какой потный, грязный.
- Ничего не надо. Понял?
Веки слипались сами собой. Последним усилием воли он крепко сжал одной
рукой карабин, другой - пистолет и заснул тяжелым свинцовым сном там, где
сидел.
Проснулся от боли в животе: это было возмездие за обжорство. Солнце
зашло, в полумраке комнаты при свете угасающего дня виднелись очертания
предметов. В кухне - никого, в комнате - темнота. Мальчик окликнул
старика, хотел спросить, где уборная. Никто не отозвался, только в глубине
комнаты заворочалась парализованная старуха.
Мальчик, взяв карабин, поплелся во двор. Обогнул дом. В глубине заднего
двора нашел отхожее место. Пронесло страшно.
"Если старик к ужину зарежет курицу, все равно буду есть. Подумаешь,
понос! Идти, правда, будет нелегко, но ничего, от курятины не умирают.
Куда же делся этот старик?"
Мальчик вышел. Вдали слышался гул. Не придав этому значения, мальчик
обследовал дом с задней стороны. В пристройке горел свет. Проходя мимо,
мальчик взглянул в окно. Мелькнуло что-то розовое и красное. Он задержал
на минуту взгляд. На стене висели два платья: розовое и красное.
Сидевшая перед зеркалом девушка испуганно повернула голову. Сильно
напудренное лицо, подведенные брови, накрашенные губы. Девушка смутилась,
точно застигнутая врасплох, отвела взгляд. Она хотела улыбнуться, но при
виде его сурового лица еще больше смешалась.