"Роберт эрвин Говард. Конан и четыре стихии" - читать интересную книгу автора

тело животного к полу.
Конан улыбнулся. По крайней мере, эта тварь не будет ползать по нему
сегодня ночью. Он встал и высунул кинжал за окно. Убитая крыса соскользнула
с клинка и пропала в ночной темноте. Конан вытер клинок соломой, вложил
кинжал в ножны и улегся спать.

Рассвет еще не наступил. В этот серый час тишину нарушил слабый звук.
Для слуха обычного человека он был бы неотличим от прочих ночных шорохов
старого дома. Но Конан мгновенно проснулся. Все чувства его обострились.
Скрип. Скрип. Ночной нарушитель спокойствия, должно быть, невелик
ростом. Но ничего хорошего он замыслить не мог, потому что Конан различил
звук, который очень напоминал трение металла о металл. Только человек
использует предметы из железа или латуни, а человек в этот час мог означать
только одно: опасность.
Сквозь дыру в окне сочился слабый свет заходящей луны и гаснущих
звезд. При таком освещении и кошка не нашла бы дороги домой, но зрение у
киммерийца было острее, чем у других людей, и кроме того, он привык к
различным опасностям. Конан обвел взглядом комнату и остановился на том
месте, откуда доносился звук.
В тусклом свете увидел, как между дверью и хорошо смазанным засовом
двигается кусок проволоки. На мгновение по спине Конана пробежали мурашки.
Никто из рожденных земной женщиной не смог бы подняться по лестнице
бесшумно. В этом он готов был биться об заклад. Киммериец схватился за меч.
Внезапно задвижка подалась, и дверь распахнулась. Трое с обнаженными
кинжалами ворвались в комнату.
Конан вскочил, выдернул меч из ножен и набросился на непрошеных
гостей. Поскольку они полагали найти в комнате спящего человека и заколоть
его без всяких помех, прямо во сне, они ужасно смутились.
Первый из грабителей был убит прежде, чем вообще осознал, насколько
смертельной была грозившая ему опасность. Когда киммериец выдернул меч из
его тела, бандит опустился на пол с предсмертным хрипом. Конан взметнул
тяжелый клинок с легкостью, которая была под силу только человеку
незаурядной мощи. Второй убийца повернулся вполоборота, и ему удалось
поднять кинжал. Но эта попытка защититься оказалась тщетной. Брызнули
искры, когда широкий меч скрестился с клинком кинжала и отбросил его,
словно перышко. При этом меч Конана глубоко вонзился в бок негодяя, круша
ребра. Грабитель вытянулся на грязных досках пола и затих.
Третий, с искаженным от ужаса лицом, отступил назад, к узкому
коридору. Спина убийцы-неудачника коснулась стены. В панике он озирался по
сторонам, но, казалось, понял, что этот берсерк настигнет его даже в том
случае, если он отыщет нужное направление и ударится в бегство. Он
поудобнее взялся за рукоять кинжала и держал его теперь, как меч.
В этот момент лестница заскрипела под тяжестью шагов. Желтые
призрачные огни коптящих свечей выхватили из мрака новых участников этой
сцены. Однако внимание Конана было по-прежнему полностью сосредоточено на
воре, грозившем ему кинжалом. В отчаянии тот бросился на киммерийца,
направляя острие своего кинжала Конану в пах. Конан легко отскочил в
сторону, поднял меч и изо всех сил обрушил его на своего противника. Острый
клинок раскроил голову пополам, словно спелую дыню. Кровь брызнула на стены
коридора, который был теперь освещен свечами, - их держали хозяин харчевни