"Андре Олдмен. Конан и Врата Вечности ("Конан")" - читать интересную книгу автора

неведомо, но я...
- Умолкни, - приказал киммериец нетерпеливо. - Мугаджар, Аджар,
отводите людей к скалам. Не биться же нам на равнине с тысячами, когда нас
всего две сотни.
Распоряжение было исполнено незамедлительно: вендийцы развернулись и в
полном порядке отступили к склонам Тайдук-Нубаса, где и укрылись за камнями.
В сопровождении сотников и все еще дрожавшего викиля Конан поднялся на
крутой утес, выступавший над склоном, словно огромное ласточкино гнездо.
Здесь была удобная площадка, откуда можно было хорошо видеть, что делается
внизу.
По равнине, взметая тучи пыли и мелкого щебня, двигались войска. Реяли
стяги, доносились звуки труб и литавр, топот множества ног и резкие команды
военачальников. Впереди двигались легкие конники и пешие лучники, далее
стройными рядами шла тяжелая пехота, а по бокам, выстраиваясь в огромный
полумесяц, - главные силы кавалерии.
- О ужас! - воскликнул Абу-Гарим, судорожно вцепившись в гриву своей
лошади. - Кто бы мог подумать, что у стигийца такие огромные силы! Они
выстраиваются в древний боевой порядок, словно решили дать огромное
сражение. Смотрите, впереди рассыпной строй всадников, именуемый "Утро
псового лая", за ними фаланги пехоты - "День помощи" и "Вечер потрясения",
на флангах гарцуют янпачи в алых и золотых доспехах, стремительные в атаке и
безжалостные к врагам.
- Да ты стратег, - насмешливо прервал его киммериец, внимательно
вглядываясь в шеренги, двигавшиеся по равнине. - Тогда объясни мне, с кем
собираются сражаться эти тьмы воинов?
- Как с кем? - удивился викиль. - Конечно с вами.
- Но нас всего две сотни. Неужели стигиец столь труслив, что послал
против нас десятки тысяч конных и пеших, опасаясь, что, будь его воинов хоть
на дюжину меньше, победы им не видать? Ты же утверждал, что серебряный
всадник указывает своему хозяину не только направление, откуда наступает
неприятель, но и численность его сил.
- Не знаю, - растерянно пробормотал мехемец, - может быть, это акт
устрашения...
Глаза варвара были столь остры, что он отлично видел малейшие
подробности происходившего внизу. Будучи вождем афгулов, он не раз
участвовал в сражениях с туранскими войсками и хорошо представлял их боевое
построение. Сейчас он видел авангард, состоявший из легких конников, имевших
по два лука и несколько легких дротиков, притороченных к седлам, пеших
лучников, прикрывавших обычно тяжелую конницу и столь быстроногих, что могли
не отставать от всадников даже при форсированном марше, пехотинцев с
большими треугольными щитами и длинными копьями... Фаланги "Дня помощи" и
"Вечера потрясений" выстраивались в шахматном порядке, за ними следовали
отборные дружины резерва, вступавшие в бой только в крайнем случае. На
флангах двигались отряды янпачей, именуемые "одами", и над ними реяли стяги
вождей - зеленые, желтые и черные.
Главное знамя развевалось в тылу войска, где, в окружении гвардии,
гарцевал на гнедом жеребце неведомый полководец в золотых доспехах и шлеме с
высоким гребнем. Лицо его было прикрыто забралом в форме птичьей головы с
длинным клювом. Вымпел на знамени был Конану незнаком, и киммериец терялся в
догадках, чьи именно силы призвал себе на помощь стигийский чернокнижник.