"Роберт эрвин Говард. Багряная цитадель {= Конан-король}" - читать интересную книгу автора

- Черный пес! - неистовая злоба овладела королем. - Был бы я свободен
- дал бы тебе сломанную шею! Или Шукели послал тебя поиздеваться надо
мной?!
- Шукели не знает о том, что я здесь, белый человек, - ответил
невольник, вытягивая шею так, словно хотел заглянуть в душу Конана. - А я
знаю, знаю тебя давно, с тех времен, когда я был вождем свободного
племени, прежде чем стигийцы поймали меня и продали на Север. Помнишь ли
ты взятие Адомби, когда твои морские волки ворвались в город? Ты убил
вождя перед дворцом короля Айяги, другой вождь сумел уйти - убитым был мой
брат, Амра, а тот, кто бежал, был я! Хочу цену крови, Амра!
- Освободи меня - и получишь столько золота, сколько весишь сам! -
сказал Конан.
Глаза чернокожего налились хищным блеском.
- Ты, белый пес, сын своей подлой расы - но черному человеку золото
никогда не заменяло пролитой крови! Цена, которую ты заплатишь - твоя
голова!
Яростным воплем прозвучали последние слова, и гулкое эхо понеслось
вдоль коридора. Конан напрягся, подсознательно подтягивая оковы,
охваченный отвращением при одной мысли о том, что придется умирать смертью
беззащитного ягненка.
И внезапно он замер - над плечом беснующегося негра возник неясный
контур ритмично раскачивающегося туловища.
- Тсотха никогда не узнает! - с хохотом кричал черный, слишком
упоенный долгожданным триумфом, чтобы обращать внимание на творившееся у
него за спиной. - Жрец не войдет в подземелье, прежде чем демоны не
обдерут мясо с твоих костей, а кости вырвут из оков. Твоя жизнь будет
моей, Амра!..
Невольник широко расставил массивные ноги и обеими руками взмахнул
тяжелым мечом. В это мгновение гигантская тень с колоссальной скоростью
ринулась вперед и вниз, и клиновидная голова нанесла удар, отзвук которого
покатился по тоннелям, вырубленным в скалах. Ни один стон не вырвался из
толстых, синюшных губ, открывшихся в гримасе агонии. Конан только успел
заметить, как одновременно с ударом жизнь угасла в негре, как пламя свечи
под порывом ветра. Отброшенное в сторону тело упало поперек коридора, и
чудовищные кольца оплели его, скрыв эбеновую кожу. До ушей Конана долетел
хруст ломающихся костей. Внезапно он задрожал - ключи и меч выпали из рук
убитого невольника и теперь валялись на каменном полу. Конан наклонился,
чтоб поднять ключи, но цепь оказалась слишком короткой. Дрожа от
возбуждения, с подкатывающим к горлу сердцем, он зацепил их пальцами ноги,
подтянул поближе и судорожно схватил руками, едва сдерживая крик радости.
Через несколько минут он был свободен. Конан поднял лежавший на полу
меч и огляделся. Его окружала только тьма, в которой и исчез змей, унося с
собой изуродованные останки, лишь отдаленно напоминавшие теперь
человеческое тело. Конан повернулся к открытым дверям и в несколько
прыжков был уже у них - когда в темноте раздался взрыв хохота, а решетка
закрылась перед его вытянутой рукой. Из-за прутьев выглядывало лицо,
схожее с маской на статуе сумасшедшего скульптора - евнух Шукели пришел за
украденными ключами. Но в злорадном торжестве он не заметил меча в руках
киммерийца. Выкрикнув проклятье, Конан ударил, подобно кобре. Меч свистнул
в прутьях решетки, и смех кастрата сменился предсмертным хрипом. Шукели