"Спрег ДеКамп, Лин Картер. Сталь и Змея ("Конан")" - читать интересную книгу автора

Сменялись времена года; месяцы медленно складывались в годы. Рабы
колеса умирали, и другие, захваченные ванирскими всадниками, вставали на их
место. Некоторые из новых пленных были подростками и мужчинами из Киммерии;
другие были золотоволосыми мальчиками из Асгарда; было несколько худых
гиперборейцев в мягких льняных одеждах. Поговаривали, что они проникли в
тайны колдовства, впрочем, было незаметно, чтобы это им помогало.
Жизнь превратилась в бесконечную череду дней изнурительного труда и
короткого сна, похожего на смерть. Надежда давно угасла, словно свеча на
ветру. Отчаяние настолько притупило чувства Конана, что он перестал ощущать
лишения. Надо отдать должное тому, что о Конане и его товарищах все-таки
хоть немного заботились, иначе они в качестве тягловых животных стали бы
совсем бесполезны. Их хорошо кормили, разжигали огонь в сараях во время
зимних бурь, снабжали одеждой, которая, впрочем, была слишком изодранной для
того, чтобы ее можно было починить. Но это было все.
Вечными были скрежещущее Колесо Страдания, безжалостное голубое небо
над головой, а под ногами - замерзшая слякоть зимой или хрустящая, сухая
грязь летом. И вечен был звон цепей, которыми рабы были прикованы к колесу.
Один и только один раз Конан заплакал, и только одна слеза сбежала по
его грязной щеке, замерзнув на пронизывающем ветру, подобно драгоценному
камню. На одно мгновение мальчик припал к рукоятке Колеса, лоснящейся от
пота его ладоней, и взмолился о конце этой бесконечной пытки, даже если этим
концом будет смерть. Но минутная слабость прошла. Он тряхнул своей длинной
черной гривой и смахнул слезу.
В каждом сердце существует свой порог, за который безнадежность и
смирение не могут проникнуть: точка, где жизнь и смерть равны. В это
мгновение новая отвага рождается в душе даже самого отчаявшегося раба.
Чувство, которое родилось в сердце Конана, когда он смахнул слезу, было
яростью - обжигающей и беспощадной яростью.
Звериное рычание обнажило его крепкие зубы. Молодой киммериец дал
безмолвный обет своим равнодушным северным богам: никогда больше, поклялся
он, ни боги, ни люди, ни дьяволы не выжмут из него ни единой слезы.
В глубине сердца он дал еще одну клятву: люди будут умирать, если им
это удастся!
Собрав все свои силы, он налег на рукоятку Колеса Страдания. Колесо
заскрипело и вновь начало свое бесконечное вращение.

* * *

Поддерживаемый искрой ярости, вновь обретенной гордостью и готовностью
выжить, Конан возмужал. Годы изнурительного труда укрепили его мускулы,
придав телу силу и гибкость, которые приобретает мягкий металл после того,
как его раскалят в печи и выкуют кузнечным молотом. Невзирая на то, что дни
его были отравлены монотонностью изнурительного труда, а тело заковано в
цепи, ум Конана был свободен - свободен, чтобы, подобно филину, по ночам
парить на крыльях надежды.
В тот год, когда был плохой урожай, ваниры часто спорили. Одни
предлагали урезать питание рабам; другие возражали, что если умирающие от
голода рабы не смогут работать на мельничном колесе, то весь город останется
без хлеба. Эти споры часто происходили между жителями города, приносившими
зерно для помола. Никому не приходило в голову избавить несчастных рабов от