"Спрег ДеКамп, Лин Картер. Под знаменем Льва ("Конан")" - читать интересную книгу автора

В этот день, окончившийся в пещере на склоне Рабирийских гор, в лицо
киммерийца подул холодный ветер неудач. Войско потеряно. Те, кто уцелел,
гибли сейчас от стрел и мечей рыскавших по окрестностям легионеров. В
несколько часов, казалось, сама мысль о мятеже против Нумедидеса пошла ко
дну в бурных водах красной от крови Алиманы.
В пещере, укрытой от постороннего глаза стволами вековых сосен,
дожидались наступления темноты Конан, Публий, Аларик и еще около сотни
оставшихся в живых солдат. Получилась пестрая компания: бывшие аквилонские
рыцари, беглые каторжники, старые бандиты, неунывающие ветераны-наемники.
Много было раненых, некоторые умирали прямо на руках товарищей. Воины были
мрачны и подавлены столь неожиданным разгромом.
По окрестным лесам носились отряды тяжелой кавалерии. Победоносная
аквилонская армия явно намеревалась довершить победу, уничтожив всех до
последнего. В душе Конан мрачно одобрил действия старого вояки Прокаса.
Повернись все по-другому, наверняка киммериец поступил бы так же.
В угрюмом молчании Конан размышлял о судьбе Просперо и графа. Просперо
должен был отвлечь внимание Прокаса на себя. Но аквилонец не поддался на
уловку. Конан просто надивиться не мог, как же Прокас разгадал их затею.
Промокшие, измотанные беглецы сгрудились вокруг вожака. Разжечь костер
не рискнули, опасаясь бдительных аквилонских всадников. К ночи многие воины
принялись кашлять и сморкаться - сказывалось долгое бултыхание в холодной
воде. Когда кто-то выбранил мерзкую погоду, Конан рявкнул:
- Богов благодарите за этот дождь! Если б не он, всадники разделались
бы с нами, как со стадом свиней! Никакого огня! - гаркнул он на солдата,
который хотел поджечь трут. - Ты что, хочешь пригласить аквилонских псов
порезвиться здесь? Ну-ка, сколько нас тут... Быстро устроить перекличку по
одному. Считай, Публий!
Послышались возгласы: "Я!", "Я!" - и Публий, загибая пальцы, начал
считать. Когда прозвучал последний крик, казначей повернулся к киммерийцу:
- Если не брать в расчет нас, всего сто тринадцать.
Конан фыркнул, словно растревоженный медведь. Гордое сердце варвара
зажглось жаждой мести, хотя разумом Конан отчетливо понимал, что из жалкой
горстки бойцов армии не создашь. Лицо киммерийца осталось спокойно, однако
Конан немного приуныл.
Он выставил часовых. Измученные воины, устроившись по двое, по трое,
забылись тяжелым сном прямо на холодных камнях. Где-то за полночь в пещере
появился опирающийся на сук и на руку сопровождавшего его солдата,
постанывавший от боли жрец Декситус.
К этому времени солдат собралось уже около двух сотен. Многие были
ранены. Жрец, невзирая на боль, немедленно принялся помогать воинам и
несколько часов кряду извлекал наконечники стрел, перевязывал раны, пока не
вмешался Конан и не приказал отдыхать.
Ночлег ненадежен, постели жесткие. Киммериец знал, что многие бойцы не
увидят следующего заката. И все же они пока живы, многие сохранили оружие,
и, если бы солдаты Прокаса вдруг наткнулись на это убежище, повстанцы дорого
бы отдали свои жизни. Наконец уснул и Конан.

* * *