"Спрег ДеКамп, Лин Картер. Под знаменем Льва ("Конан")" - читать интересную книгу автора

Капитан отдал команду, матросы опустили парус и убрали под мостик.
Гребцы с бранью и грохотом уложили под скамьи весла. И весь экипаж -
боцманы, гребцы и матросы - весело устремился на берег, туда, где в темноте
ярко светились огни кабаков и постоялых дворов.
Моряков на набережной толкалось преизрядно! Одни шли куда-то по своим
делам, ступая не совсем твердо по выщербленной мостовой; другие пьяно
храпели, развалившись там, где их оборол хмель; третьи шныряли в поисках
дармовой выпивки или дешевой потаскухи.
Один из таких гуляк был вовсе не так пьян, как могло показаться на
первый взгляд. Это был зингарец с худощавым лицом, с четко очерченными
скулами и носом. Звали его Квесадо. У него были мягкие иссиня-черные кудри,
а глаза, полуприкрытые тяжелыми веками, придавали лицу обманчивое выражение
сонного равнодушия. Квесадо торчал в дверях портового кабака уже давно,
прислонившись спиной к косяку с таким видом, будто время остановилось, а
если вдруг с ним пытался поболтать кто-нибудь из подвыпивших матросов,
ленивым жестом он отправлял их своей дорогой.
Квесадо внимательно наблюдал за вошедшей в гавань небольшой галерой. Он
отметил, что вслед за командой на берег сошли несколько вооруженных людей и
две женщины. Они постояли на причале, пока кто-то из моряков,
заинтересовавшись, не предоставил им свои услуги. После того как
добровольные носильщики разобрали корзины и дорожные сумки, необычная
процессия растворилась в толпе.
Когда спина последнего чужестранца исчезла из виду, Квесадо отправился
в винную лавку, где уже собрались несколько матросов с вновь прибывшего
корабля. Зингарец устроился в уютном уголке возле камина, заказал вина и
принялся наблюдать за моряками. Наконец он остановил выбор на мускулистом,
загорелом аргосийском гребце, который был уже изрядно навеселе, и подсел
завязать беседу. Квесадо приказал принести парню кружку горького эля и начал
с того, что рассказал довольно соленый анекдот.
Гребец разразился хохотом, а когда успокоился, зингарец равнодушно
спросил:
- Не с той ли ты галеры, что пришла сегодня вечером?
Аргосиец, допивая эль, молча кивнул.
- Торговая?
Гребец вскинул лохматую голову и с презрением уставился на собеседника.
- Вот ведь тупорылые чужеземцы! Спутать настоящий корабль с торговой
калошей! - фыркнул он. - Это военное судно, дубина! Гордость короля Милона -
"Арианус".
Квесадо хлопнул себя ладонью по лбу:
- О боги! Вот дурак-то! Он так давно вышел из порта, что я и забыл, как
он выглядит. Но ведь этого флага с леопардами раньше не было. Откуда он
взялся?
- Это пурпурные леопарды Пуантена, приятель, - важно проговорил
моряк. - Галеру нанял ни больше ни меньше сам граф Пуантенский и сам ходил с
нами в этот поход.
- Да быть не может! - воскликнул Квесадо, изображая крайнее
изумление. - Наверняка это было просто какое-то дипломатическое поручение...
Пьяный гребец, подогреваемый вниманием собеседника, рявкнул:
- Это был самый жуткий поход! За тысячу лиг, а может, и дальше...
Просто чудо, что пикты не перерезали нам глотки... - На этих словах он