"Андре Олдмен. Заговор Теней ("Конан") " - читать интересную книгу автора

жрец ему поможет, - из Киммерии. Путешественник. Что нужно от нас этим
недоноскам?
- Увы! - воскликнул аргосец, всплескивая тонкими руками. - Ты и твоя
спутница попали в руки людей, в души коих еще не проник Свет Митры. Несмотря
на мои многолетние усилия, они все еще поедают человеческую плоть, как
делали многие поколения их предков. Но Податель Жизни милостив и терпелив, я
же, слуга его, с покорством и послушанием несу свою ношу, надеясь обратить
дикарей в истинную веру...
- Так делай это быстрей, если не хочешь, чтобы нас сожрали!
- Увы, увы, - повторил Бертудо, - это не так просто. Слова мои доходят,
и то не все и не всегда, лишь до четырех шаманов, которых ты видишь перед
собой. Они более сообразительны, но не менее кровожадны, чем их сородичи, и
полагают, что поедание человечины дает им силу и мудрость...
Варвар снова зарычал и тщетно напряг мускулы.
- Да намотает Нергал на хвост твои кишки, ублюдок, если ты не уговоришь
своих дружков развязать мне руки!
Глаза старика вспыхнули, и он тут же опустил их долу.
Вспомнив, что жрец Митры, несмотря на сан, все же аргосец, а кровь
аргосцев не остывает даже к старости, Конан решил сменить тактику.
- Слушай, приятель, - сказал он как можно спокойнее, - хоть ты родился
на юге, а я на севере, мы оба хаиборийцы. Не пристало нам бросать друг друга
в беде. Посмотри на эту юную девушку: хоть она и вендийка, но разве красота
и молодость заслуживают столь ужасной участи?
Жрец понуро молчал.
- Ладно, - продолжал варвар, - давай наплюем на дитя джунглей, в конце
концов она поклоняется ложным богам. Пусть ее сожрут. Но мы-то с тобой
почитаем Лучезарного, Всеблагого и Всемилостивого Творца, а это что-нибудь
да значит. Неужто ты станешь спокойно смотреть, как дикари терзают плоть
единоверца?
Тут он заметил, что Ка Фрей очнулась и смотрит на него широко открытыми
глазами. Конан подмигнул девушке, надеясь, что она видит его лицо в
полумраке, царившем в низине.
Бертудо все еще стоял опустив голову и разглядывая свои грязные босые
ступни. Вдруг, что-то решив, он обернулся к серолицым и горячо заговорил,
издавая каркающие, похожие на рокот падающих камней звуки. Он указывал
вверх, потом на киммерийца, потом себе на лицо, под ноги, и снова на
пленника. Конан разобрал слова: "Мтрга-нронро!", произнося которые жрец
мотал головой и хлопал себя по щекам так, что хлопья засохшей грязи летели
во все стороны. Наконец дикарь, недавно тыкавший в пленника пальцем, кивнул
и выкрикнул: "Стржгорджа! Пдзрмгну-ву, глз-ва!", после чего сел в грязь и
принялся ковырять в зубах щепкой.
Аргосец застыл с открытым ртом, тараща на него глаза и слегка
покачиваясь. Поняв, что жрец о чем-то договорился с аборигеном, Конан решил
подать голос.
- Ты смог их убедить? - спросил он.
- Да, - кивнул Бертудо, - я сказал, что лицо и тело твое покрыты
шрамами, и если они тебя съедят, то станут очень некрасивыми. Поэтому есть
тебя не будут.
- Ты получишь золотой перстень, когда... - начал было Конан, но аргосец
прервал его нетерпеливым взмахом руки.