"Андре Олдмен. Заговор Теней ("Конан") " - читать интересную книгу автора

покрытые искуснейшей гравировкой, копья с наконечниками в форме птичьих
голов с острыми клювами, секиры с рукоятями из слоновой кости...
Сидя за пиршественным столом по правую руку от рад-жуба Абдрасана,
Конан вспомнил дротик, вонзившийся между лопаток серолицего вонючки в тот
самый момент, когда людоед собирался снять с него скальп. Пожалуй, оружие,
украшенное тонкой резьбой и золотой инкрустацией, могло бы стать прекрасным
украшением самой изысканной коллекции какого-нибудь хайборийского короля.
Явись киммериец с такой вещицей, скажем, к немедийскому монарху, он мог бы
заработать немало звонких монет. Или стать рыцарем - за особые заслуги.
Песьеголовые же так и оставили свой дротик торчать в теле жреца, нимало не
заботясь о том, что он может попасть в руки других дикарей.
Схватка на болоте была короткой. Ее даже трудно было назвать схваткой:
жрецы пали под ударами дротиков, остальные ыухе с воплями разбежались. Один
из песьеголовых, одетый в добрые сапоги, широкие сальвары и пурпурную куртку
с золотыми пластинами на груди, приблизился к пленнику, сорвал с его лица
паутину и коротко спросил:
- Киммерия?
Варвар кивнул в полной растерянности: он привык, что вендийцы слыхом не
слыхивали о его родине и называли всех чужаков, пришедших из-за Гимелийских
гор, просто "северянами".
Песьеголовые отвязали его и девушку от кольев. Впрочем, руки и ноги
Конана оставались связанными, что настраивало его на весьма невеселые мысли.
Ка Фрей повезло больше: ее освободили от пут и вернули платье, которое
вендийка надела с крайней поспешностью. Потом нежданные освободители подняли
киммерийца на плечи и двинулись вверх по склону, туда, где за плотной стеной
колючих кустов лежало зеленое плоскогорье, а дальше - холмы странного
народа. Последнее, что видел варвар на дне лощины - коленопреклоненный жрец
Бертудо, рыдавший над телами шаманов: единственные существа, хоть как-то
разумевшие его возвышенные речи, отправились на встречу с Мировой Лягушкой,
не оставив преемников, и дело, которому служитель Митры посвятил всю свою
жизнь, оказалось загубленным самым печальным образом...
Наверху Песьеголовые уместили свою ношу внутри крытых носилок, обитых
чем-то мягким и пушистым. Туда же забралась Ка. Носилки дрогнули,
поднимаемые на плечи воинов, и плавно поплыли куда-то в неизвестность.
- Проклятие, - выдавил варвар, плюясь набившимися в рот комками
паутины, - из проруби да в горн! Попробуй развязать мне руки.
Но девушка только отрицательно покачала головой.
- Они не причинят нам зла.
- Почему ты так решила?
- Песьеголовые никогда зря не убивают людей.
- Прикончили же они людоедов!
- Это не люди. Они хуже... - Она хотела сказать "хуже якшей", но
вовремя вспомнила, что Конан глотал с Тримрой дым ночного костра и
закончила: -...хуже обезьян!
- Вижу, ты кое-что знаешь об этих двуногих песиках, - проворчал варвар.
- Неприкасаемые и Песьеголовые похожи, а потому иногда общаются. Люди
презирают и нас, и сынов Снейгу.
- Сынов Снейгу?
- Так звалась их мать-прародительница. Глупые люди зря их боятся: они
очень умные и добрые.