"Дункан Мак-Грегор. Битва Бессмертных ("Конан") " - читать интересную книгу автора

человеческого... На колдовство сие не распространялось...
Так вот что я поведаю тебе, Конан. Твари из Белой Руки жаждут присвоить
себе сии талисманы. Думаю, что за меч Медведя они отдали бы несметные
богатства... Но - с гибелью воина его атрибут мгновенно превращается в
ничтожный и никому не нужный прах - это единственное, чем Исидор сумел
защитить мир от страшного оружия в руках проклятых чудовищ. А оставить воина
в живых колдуны тоже не могут - тогда он рано или поздно (а скорее всего
именно рано) вырвется из плена и перебьет врагов своих. Так что члены Белой
Руки жертвуют свое желание обладать талисманом за другое желание, видимо,
более сильное - изничтожить Орден Воинов.
А сейчас я начну шептать. Напряги слух, не пропусти ни одного слова!
Дело в том, что Воин Белка все-таки не погиб. Вот уже две луны он лежит,
придавленный каменной плитой, в пятистах шагах от южного берега моря
Вилайет. Там находятся Хальские пещеры - лабиринт глубоких нор, в которых
можно заплутать даже в светлое время. К тому же они окружены зыбучими
песками, вязкими и топкими, как болото. Никто не рискует гулять п этих
местах. А ты - рискнешь!
- Еще чего! - Конан метко плюнул в пустую бутыль, стоящую возле стола.
- Дело стоит того! Я получу шлем, ты - золото. Я отдам тебе все, что у
меня есть. Вижу, в Пунте ты порядком поизносился, так что пара кошелей,
набитых монетами, тебе не помешает.
- Не помешает, - задумчиво согласился киммериец. - А зачем тебе шлем?
- О-о-о... Шлем Воина Белки - очень полезная штука. Коротко: он
возвращает силу молодости, то есть именно то, чего мне сейчас не хватает. Я
не стану, конечно, юным и красивым, как много лет назад, но энергия, воля,
живость ума - все ко мне вернется. Румянец стыда вот-вот окрасит мои щеки,
но я признаюсь тебе... Я ничего не хочу больше - только изгнать собаку
Гухула из дворца, а заодно и вычистить отсюда всю дрянь... Знал бы ты... Да
тут во всех углах одни подонки! Тьфу!
- А что будет с Белкой?
- Ничего. - Царедворец проникновенно посмотрел в синие, неподвижные
сейчас глаза варвара. - Пусть остается под плитой. Он должен быть живой,
чтобы его шлем мог действовать, но и выпускать парня оттуда не в наших
интересах.
- Не в твоих, - уточнил Конан. - А по мне так лучше помочь воину, чем
толстому, старому и подлому верблюду.
- Это ты про меня? Это я верблюд? - опешил сайгад, бледнея.
- Толстый, старый и подлый, - напомнил киммериец. - Цель твоя ясна. Ты
возмечтал снова занять свое теплое место возле императорских коленей, вот и
все. Не думал я, что ты, приятель, за восемь лет всего из человека
превратишься в...
- Нет! - старый солдат протестующе поднял обе - Нет, Конан! Эрликом
клянусь, пророком Таримом клянусь - нет! Хочешь, я вовсе уйду из дворца?
Позволь только сначала выкинуть цирюльнишку и его прихлебатели, и я сам
вернусь к Белке, освобожу его и отдам ему шлем!
- Вздор. За всю твою байку я не дам и глотка кислого пива - один только
вздор поведал ты мне, сайгад. И если б я не знал тебя прежде, то не медлил
бы и вздоха: снес бы твою дурную башку с плеч долой...
Киммериец говорил медленно, словно лениво, но за этим спокойным тоном
его Кумбар чувствовал раздражение и злость. Пожалуй, Конан и впрямь готов