"Роланд Грин. Путь воина ("Конан")" - читать интересную книгу автора

захватчиков, пока собирались в армию аргосийские ополченцы.
Пять раз бойцы расплачивались своей кровью, чтобы выиграть нужное
время. Трижды они дрались так хорошо, что захватчики не дожидались, пока
соберутся граждане, а бежали с пустыми руками, не способные похвастаться
иными достижениями, кроме кровавых ран.
Когда у одного кузнеца в далекой, продуваемой всеми ветрами Киммерии
родился сын по имени Конан, прошел уже почти целый век с тех пор, как кто-то
пробовал завоевать Аргос. Несомненно, капитаны во всех странах передвигали
по картам деревянные фигурки, показывая, как они могли бы покорить эту
страну. Наверно, когда они бывали достаточно пьяны, то даже верили в свои
планы.
Но победу всегда одерживали люди трезвые, и Аргос оставляли в покое.
Однако никакая страна не может сделаться столь старой, как Аргос, без
того чтобы не обрасти тайнами, словно пень древнего дуба - мхом. И некоторые
из этих тайн таковы, что мудрые люди говорят о подобных делах только шепотом
или вообще молчат.
На тот момент, когда Конан-киммериец бежал из Турана, чтобы стать
командиром Вольного Отряда, большинство этих тайн было известно в Аргосе
только одному человеку. Он называл себя князем Скироном, хотя мать дала ему
имя, отнюдь не похожее на Скирон. И было почти столь же определенным, что
равным образом лицо он носил отнюдь не то, какое ему дала природа.

Акимос из Перама задрожал от влажного холода в пещере и поплотнее
закутался в парчовый халат из китайского шелка. Халат был подбит ватой, так
же как и надетая под ним туника. Но против холода пещеры одежда казалась
такой же тонкой, как прозрачные покрывала танцовщицы.
Скирон определенно завел его далеко под землю, глубоко в лабиринт
туннелей, некогда служивших мессантийцам последним прибежищем. Сюда никогда
не проникал яркий свет, за исключением мерцающего пламени факелов,
сражающегося в неравной битве против темноты. Они могли оказаться и под
озером Гиркса, или под рекой Хорот, или даже под самым морем!
Последняя мысль заставила Акимоса беспокойно посмотреть вверх, словно
скальный потолок мог вдруг рассыпаться и потоки зеленой воды хлынуть в
туннель.
Услышав легкий кашель, Акимос опустил взгляд. Скирон стоял у бронзовой
жаровни, со слабой улыбкой на тонких губах. Рядом с ним на коленях замер
безъязыкий, глухой раб, тащивший поклажу князя.
Акимос покраснел, поняв, что Скирон знал о беспокойстве своего
нанимателя. Чтобы больше не выдавать себя, купец попытался придать голосу
намеренную грубость:
- Ну, любезный, приступай к делу! Или у тебя есть чары от ревматизма и
воспаления легких, которые я, наверно, здесь точно подхвачу, если буду ждать
еще?
- Будь осмотрительней. Обращаясь ко мне, называй меня Скироном. А если
ты сможешь еще приспособить свои уста и для произнесения слова "князь", то
так будет намного лучше.
Он сделал над жаровней несколько странных жестов. От углей, извиваясь,
заструился прозрачный красный дым. Струи дыма сгустились и неожиданно обрели
странную форму. Акимос с ужасом увидел некое подобие собственного лица.
Сначала его венчала корона, выполненная в совершенно неузнаваемом стиле,