"Роланд Грин. Путь воина ("Конан")" - читать интересную книгу автора

казалось, вздымалась еще более соблазнительно.
Конан покачал головой:
- Думаю, мы израсходовали примерно всю удачу, какую собираются подарить
нам боги или еще кто-либо. Нам надо решить, что мы предпримем, как только
вернется Реза.
- Согласна. Отлично, капитан. Я выслушаю вашу догадку, если вы скажете
мне, почему у вас нет ничего получше. Ведь после той драки у вас была
возможность поговорить с госпожой Дорис, не так ли?
Язык Конана отказывался повиноваться ему. Комнату затопило молчание,
молчание, похожее на воду. Оно текло вокруг Конана, затрудняя дыхание. В
этом молчании он услышал донесшиеся из сада тихие переборы лиры.
Голубые глаза мгновенно сделались из ледяных горящими.
- Так! Ты провел ночь с госпожой Дорис, но не нашел ни малейшей
возможности с ней поговорить?
Солгать Ливии Конан мог не больше, чем соврать богине. На самом-то деле
он подозревал, что возмездие Ливии за ложь будет намного быстрее и вернее.
- Да. Боюсь, что когда мужчина и женщина...
- Кувыркаются в постели, пока не теряют всякий разум?
- Сударыня...
- Ну, не вижу, что еще тут можно было поделать. И не называйте меня
нескромной. Я не желаю больше никогда слышать это слово. Женщине не
требуется быть высокородной шлюхой, чтобы знать несколько истин о постельных
забавах!
Нескромной Конан назвал бы Ливию в последнюю очередь, хотя бы лишь
потому, что не желал, чтобы ему разбили голову кувшинчиком с духами. На
самом-то деле самым лучшим казалось - помалкивать, пока ярость Ливии не
поутихнет.
На это потребовалось некоторое время, и за это время Конан услышал, как
его обзывают такими словами, какие швыряли ему в лицо лишь немногие женщины.
За половину тех слов, какими обозвала его Ливия, большинство женщин
заработали бы несколько крепких шлепков по заднице или окунание в ближайшую
навозную кучу.
С Ливией было б неблагоразумным и то и другое - по крайней мере, прямо
сейчас, - и Конан сохранял спокойствие еле-еле, пока у нее не иссякли и
запас бранных слов, и дыхание. Когда она наконец рухнула в кресло, он даже
рискнул взять веер и помахать им. Она не стала возражать, только подняла
руку вытереть пот с лица.
Снова последовало долгое молчание, пока Ливия не совладала со своим
языком.
- Конан, я не стану просить прощения. Если ты думал, что Дорис скинет
вместе с платьем все свои тайны, - нет, так я тебя уже называла, не правда
ли?
- Да, сударыня.
- Пока мы одни, тебе незачем называть меня так.
- Как пожелаете, су... Ливия.
Она выпрямилась в кресле, платье у нее при этом сползло с одного плеча,
и позвонила, вызывая горничную. Когда горничная вышла с наказом принести
вино и сладости, она сделала Конану знак пододвинуть кресло к ней.
- Итак, твоя догадка?
- Мое предположение состоит в том, что Дорис отнюдь не в дружбе с