"Роланд Грин. Путь воина ("Конан")" - читать интересную книгу автора

- Что я несомненно сделаю, Конан? - раздался голос за спиной
киммерийца.
Он медленно обернулся, хотя ему хотелось стремительно крутануться
вокруг своей оси, и увидел Ливию, в плаще, поспешно наброшенном поверх
домашнего платья. Ноги у нее были обуты лишь в расшитые розами комнатные
туфли.
- Госпожа, - поздоровался Конан, подчеркивая титул. - Мне придется на
некоторое время покинуть службу у вас, пока не будет завершено некое дело.
Он объяснил, встав так, что мог наблюдать одновременно и за ней, и за
Эльгиосом. Сперва у Ливии задрожали губы и она вцепилась в край плаща. Затем
она почувствовала, что Эльгиос следит за ней, как кот, изучающий птицу,
выискивая любые признаки беспокойства. Конан увидел, как она выпрямилась,
плотно сжала губы и сложила руки на груди. Ему снова подумалось, что он
видывал и королев вдвое старше ее, не проявляющих и половины ее достоинства.
Когда он закончил, Ливия кивнула:
- Капитан Конан, я подозреваю, что кто-то получил ложные сведения. -
Она в упор посмотрела на Эльгиоса, который внезапно утратил способность
встречаться с ней взглядом.
Конан чуть не рассмеялся.
- Я пришлю еду и одежду и все прочее, что понадобится для ваших
удобств, - продолжала она. - Сержант Талуф будет равен по званию дворецкому
Резе - если его не подозревают в том, что он помочился на розы Главного
Архонта или в каком-либо подобном преступлении.
При этих словах засмеялся даже сержант, а Эльгиос несколько раз
беззвучно открыл и закрыл рот, прежде чем покачать головой.
- Отлично. Тогда - да пребудут с вами боги, капитан Конан. - Ливия
сжала ему руки, едва сдержавшись, чтобы не броситься киммерийцу на шею. Ему,
со своей стороны, потребовалось героическое усилие, чтобы устоять на месте и
не обнять ее.
Затем Конан вышел за ворота, рассмеялся, когда Воители отступили еще
дальше, и собственными руками закрыл за собой ворота.
- Ну, друзья мои? Меня ждет милая прохладная темница, как вы обещали?
Или мы весь день простоим на солнцепеке?

Акимос не выпил и не закричал от радости, когда пришло известие из
Караулки: "Конан-киммериец доставлен в целости и сохранности, заперт в доме
Харофа".
Дом Харофа был самым нижним уровнем Караулки, названным в честь
древнего аргосийского бога смерти. Обычно его приберегали для приговоренных
к смерти преступников, но было истрачено достаточно золота, чтобы упрятать
туда Конана.
И сделанное, в общем-то, нельзя назвать неуместным, решил Акимос.
Киммериец обречен, даже если его судьба будет менее общеизвестной, чем
участь убийцы или изменника. Но она будет не менее определенной. Даже его
мышцы - да и его мозги - не могли помочь ему пробраться мимо ворот,
охранников и других ловушек, поджидавших его на пути из дома Харофа.
Аргос больше не увидит Конана из Киммерии, кроме как в виде тела,
найденного в подходящей навозной яме. После того, как слух о его скандальном
романе с госпожой Ливией. распространят по улицам, как помет бродячих собак.
Вместо того чтобы выпить и закричать, Акимос тихо спустился по лестнице