"Леонард Карпентер. Проклятое золото ("Конан") " - читать интересную книгу автора

подводили к алтарю своих сыновей и дочерей. Некоторые выходили гордо и
смело, другие смущались и робели. Их имена выкликались и, потом один из
прислужников брал их за правую руку, верховный жрец ритуальным медным ножом
делал на пальце надрез, кровь капала в плоский каменный сосуд, а второй
прислужник макал в эту кровь перо и заносил имя ребенка в священные свитки,
тем самым закрепляя за ним место в этом мире
Маленькую колдунью Эпиминофас, естественно, оставил напоследок. Он
сразу догадался, кто именно из детей она, и по ее необычному виду, и по
тому, как на нее смотрели другие. Но вот список, который лежал перед
писарем, кончился, вернее, в нем осталось только одно имя. Девочку подвел к
алтарю, по-видимому, ее отец. В храме воцарилась такая тишина, что
Эпиминофас понял, что здесь нет человека, который бы не знал и не побаивался
эту рыжеволосую красавицу. В отличие от других, она не была одета в белую
холщовую рубаху до колен, какую принято надевать в День Наречения. Вместо
этого на ней красовалось бледно- зеленое платье до пола, которое ей было
явно велико. Но это-то еще куда ни шло, но вот то, что она держала в руках
самдельную куклу, увешанную разными побрякушками, уже не лезло ни в какие
ворота.
В первый момент Эпиминофас собирался указать нахальной девчонке на
недопустимость такого поведения, но потом передумал. Если маленький колдунья
захотела таким способом выделиться из общей массы, что ж, это вполне
объяснимо. щ всяком случае, вид у нее вполне пристойный и, пожалуй, даже
торжественный. Ну, а если она начнет выкидывать какие-нибудь фокусы, никогда
не поздно поставить ее на место.
- Назови свое имя, дитя, - произнес жрец красивым глубоким голосом.
Последовала продолжительная пауза. Эпиминофас перевел взгляд на
испуганное лицо обливающегося холодным потом дуралея, которого прочие
дуралеи называли не иначе как Арнулф Праведник.
- Святейший, - сказал наконец крестьянин, - мне придется говорить за
мою падчерицу. С того дня, как ее родители были убиты, она не вымолвила ни
единого...
- Тамсин, - перебил его твердый чистый голос. - Запишите имя Тамсин.
Это произнесла сама девочка и протянула руку над алтарем. По храму
волной пролетел возбужденный шепот. Жрец понял, что произошло что-то
невероятное, и в тот же миг догадался: маленькая плутовка все эти годы
изображала немую, а теперь взяла да и подарила ему возможность сотворить
чудо.
- Тамсин... - жрец сделал внушительную паузу, - клянешься ли ты всегда
исполнять волю Всевластного бога Амалиаса? - Он специально задал этот
вопрос, чтобы уже ни у кого не осталось и тени сомнения, свидетелем какого
события они явились.
- Да, я клянусь всегда исполнять волю Всевластного бога, - не
задумываясь, ответила девочка.
И опять по храму прошелестел изумленный шепот. Голос Тамсин звучал
отчетливо и звонко, нельзя было усомниться в том, что говорит именно она.
Эпаминофас даже почувствовал восхищение перед тем, как ловко она одурачила
всех. Он кивнул прислужнику, и тот повернул протянутую руку девочки ладонью
вверх. Эпиминофас прикоснулся медным лезвием к пальцу. Он никак не мог потом
понять, то ли ему это померещилось, то ли и впрямь капля крови появилась на
пальце девочки до того, как он сделал надрез. Могла ли она незаметно