"Роберт Говард, Спрэг де Камп. Огненный" - читать интересную книгу автора

Чудовищная обезьяна на кривых, узловатых ногах, ростом не ниже
гориллы, высилась в полумраке подобно наводящему ужас призраку из древней
легенды, облаченному в живую плоть и кровь. Существо чем-то напоминало
человекообразных обезьян - Конан прежде встречал таких в горах по берегам
моря Вилайет, - но эта была значительно крупнее, а спутанные клочья
пепельно-серой, едва не белой шерсти - густой, как у животных Севера, -
свисали почти до земли.
Судя по отпечаткам ступней и расположению больших пальцев, по своему
развитию тварь стояла ближе к человеку, чем к животным. Она не лазила по
деревьям - местами ее обитания были, скорее горные отроги и степи. В целом
с чертами обезьяны, лицо, однако, имело и отличия: более выраженная
переносица и не такая массивная нижняя челюсть. Но отдаленное сходство с
человеком только усиливало отвращение при виде твари, а огоньки в
маленьких красных глазках мерцали лютой злобой и жестокостью.
И тут Конан вспомнил: перед ним чудовище, о котором упоминалось в
мифах и легендах Севера, - снежная обезьяна из жутких пустынь Патении. О
существовании зверя ходили самые невероятные слухи, и все они зарождались
на унылых плато бесплодной земли Лоулана. Жители горных племен клялись
всеми богами, что все рассказанное ими - чистая правда, что в их стране и
вправду обитает человекоподобный зверь, который пришел к ним еще в
незапамятные времена и сумел приспособиться к скудной пище и суровым
морозам северных гор.
Все это пронеслось в мозгу варвара, точно вспышка молнии, пока оба -
человек и зверь - не двигаясь, с напряженным вниманием оглядывали друг
друга. Но вот обезьяна оскалила желтые клыки, с ее зубов сорвались клочья
пены, и, раскрыв пасть, зверь издал высокий, леденящий душу крик,
многократно отраженный от стек ущелья.
Конан ждал: ноги словно вросли в камень, острие клинка направлено в
мощную грудь обезьяны.
До этого дня чудовищу попадались или мертвецы, или измученные пыткой
узники. Его разум, отличавшийся от разума зверя лишь крохотной живой
искоркой, находил жестокое удовольствие в предсмертных страданиях своих
жертв. А этот двуногий перед ним - такое же слабое создание, и пусть у
него в руке что-то блестит, зверь, как и с теми, сначала натешится его
муками, а потом разорвет на части и размозжит голову, чтобы добраться до
лакомства - нежного, жирного мозга.
Размахивая длинными руками, обезьяна шагнула вперед. Конан понял, что
он уцелеет только в одном случае: если сумеет избежать смертельных объятий
этих огромных рук.
Чудовище оказалось проворнее, чем можно было ожидать. Между
противниками оставалось еще несколько футов, когда чудовище вдруг
оторвалось от земли в мощном прыжке. Но еще не накрыла варвара уродливая
тень, еще не сомкнулись страшные руки, как Конан сделал легкое движение, и
будь на его месте леопард, тот был бы посрамлен изяществом, с каким
человек уклонился от удара.
Толстые черные ногти лишь зацепили рваную тунику. Тут же блеснул
клинок - и сдавленный вопль прокатился по лабиринту: правое запястье
обезьяны было разрублено до половины! Плотный волосатый покров не позволил
клинку довершить дело. Из раны хлынула кровь. Два-три мгновения - и зверь
вновь бросился вперед на этот раз с такой яростью, что человек не успел